Зазимок

Шуршит под башмаками лист сухой,
Одежды сброшены, их разметает ветер.
Стыдливо, в стройной худобе, нагой
Берёзки ствол и выбелен и светел.

Лишь ветви хлёсткие качая в унисон,
Порыв воздушный треплет, будоражит.
Вдруг, замерев под капель перезвон,
Ознобом, дрожью в лужице приляжет.

Прошло тепло! Ненастья скучен лик,
Размыты небеса, туч грязноватый след.
Берёзку тополь приобнял, приник,
Спасенья в стужу, к сожаленью нет!

А поутру не дунет ветерок!
И новизну предчувствуя, молчание!
Притихли лужи, коркою ледок,
Деревья, замерев, полны отчаянья!

Снежинка вдруг! А ей во след - другая,
Посыпались небесным серебром!
Округу белым пухом укрывая,
А позже - плотно сотканным ковром.

Коршун и жемчужина

Над пустынным берегом морским,
Где волна накатывалась пенно
Коршун, каждый день, обыкновенно
Пролетал, взирая на кусты.

Вдруг жемчужинку он высмотрел, схватил,
В клюв зажал и в небо с нею взвился!
Над волнами с клёкотом носился
И безмерно счастлив этим был.

Ласточка с почтеньем необычным,
Но для мелкой птички всё ж типичным,
Коршуна взялась во всю хвалить!
Не переставая говорить:

- Зрение чудесное какое!
Мелкая жемчужинка не скрыта!
В зарослях обронена, забыта,
Истина - узрите вы любое!

Так она порхала и хвалила,
Коршун же, парящий над водой
Зуд узнал гордыни вековой.
В сердце, как кольнёт! Оно заныло!

Вдруг сощурился, хвастливо произнёс:
- Вот возьму, вновь брошу, в чём вопрос?
Взором высмотрю, найду её я снова,
Что безделица мне - мука для любого!

Клюв раскрыл - жемчужинка упала,
Коршун тот над морем пролетал.
А нырять не мог! Так обидно стало!
Что нашёл, то вскоре потерял!

Здесь виною - спесь его, бравада,
Коршуну так делать бы не надо!
В глубине жемчужина лежит,
Шум прибоя галькою шуршит.

Мышиный разгуляй

гротеск

В семье мышиной сильно голодали,
Ютились в норке, в подвале здания.
И безнадёжно плакали, стенали!
Да где добыть несчастным пропитания?

Рюкзак на спинки, в лапки по кошёлке,
Потопали по тёмным переходам.
Плевать им на насмешки, кривотолки,
Известно - существуют по доходам.

В какой квартире праздник был, узнали,
Туда, изголодавшись, пробирались.
Провизией разжиться полагали,
Брели тихонько, не шуршать старались.

А впереди заветная лазейка!
Жена мыша скользнула, точно змейка,
И муж, не заставляя долго ждать,
Принялся в ту лазейку пролезать.

Был накануне пышный юбилей!
Ломился стол от вкусностей, изысков.
Насытившись, все спать пошли скорей,
Предусмотреть не в силах были рисков.

В квартире кошки, мыши знали, нет!
Неубранным остался и обед!
Ну как, признайтесь, тут не поживиться?
Возможно, в жизни раз дано случиться!

Мышам раздолье! Миг - уж на столе!
Носами крутят, сильно удивляясь,
И в рюкзачки суют еду себе,
Впервые на пиру так пробавляясь.

Решили оглядеться, закусить,
Когда получиться на юбилее быть?
И понеслось! Ветчинка, балычок,
- Про это ни-ко-му, жена, молчок!

Голландский сыр, а сдоба, а икра!
- Домой пошли? А что, уже пора?
Перетерпев и панику и жуть,
Решили всё ж из рюмочки хлебнуть!

Вот пьяненькая, сытая жена,
От окорока просто без ума,
А муж слюною чуть не подавился,
Когда пред тортом в сливках очутился!

Не в состоянии ни пить уже, не есть,
Мышь возжелал на этот торт залезть!
И по желе, катясь на спинке вниз,
Пищал жене: Э-ге-й! Посторонись!

На ушко вишенку повесила она
Решила - в шоколаде поваляюсь!
В фужере отражаясь, покривляюсь,
От восхищения уже схожу с ума!

Пузатые, едою напихались,
Все в шоколаде, сливках и желе,
И коньячку хлебнуть ещё пытаясь
Подумали: Мы будто в дивном сне!

- Я лапкой ворохнуть не в состоянии,-
Послышалось жены мыша признание,
- Рюкзак тащить, тяжёлую кошёлку!
Я сомневаюсь, что пролезу в щёлку.

- Всё пропихнём и сами улизнём,
Теперь безбедно, знаю, заживём,-
Заверил мышь, от сытости икая,
Маслинкой, точно мячиком, играя.

- А коль хозяева настолько безрассудны,
И пищу убирать не приучились,
То и в дальнейшим будем красть подспудно.
Ах! Нынче всласть, жена, повеселились!

Тут неожиданно и ярко вспыхнул свет!
А вам как кажется, сбежали мыши? Нет?

На ярмарку!

гротеск

Суббота! Необычный, яркий день!
Из всех далёких, ближних деревень
Возы с поклажей в город потянулись,
Сегодня очень раненько проснулись.

В цветах и лентах, пели под гармошки,
Везли корзины, короба, лукошки.
Всё чем богаты и в трудах собрали,
Хотелось, чтоб на ярмарке продали.

Вот Яблоки, румянец обретя,
К Капусте приступили не шутя:
- Скажи нам, тётушка, что ярмарка такое?
- Я слышала, веселье там большое!
Народу много! Пляшут и поют.
- А мы при чём? Нам разве плохо тут?

- Всё чем богаты показать должны,
Традиция такая, каждый год
Нас покупает городской народ,
И для сельчан, те ярмарки, важны!

- А я вот лежебока! К чему мне суета!-
Так Тыква восклицала,-
На грядке - красота!
Чего вы взбудоражились?
Каков резон для нас?
- Поедем, коль отважились!-
Пропел, играя, Квас.

- Ах, братцы! Как чудесно!-
Восклицал Пирог,
- Моё так сдобно тесто, понравиться бы смог.
На ярмарку! На ярмарку! Какая это честь!
- Ты глуп!- в сердцах воскликнул Блин,
Да там нас могут съесть!

Тут Каша голос подала:
- Я, может, этого ждала!
Чего ж кататься взад-вперёд!
Пусть нас отведает народ!

Повозки тронулись, гармошки заиграли!
- Куда мы? Да на ярмарку! Всё лето ожидали!

Осенний восторг

Открылась дверь и тут же закружило!
Зажмурило от яркости лучей!
И по-осеннему здесь вовсе не уныло,
Окутал клён сусальностью своей!

Посыпала, достигнув пробы высшей,
Кленовая листва не торопясь.
С шуршаньем на газон и еле слышно
Маскировала пестротканно грязь.

Злачёные ладьи по тёмным водам,
Закружит в наслажденье вальса Осень.
Отдохновение почувствует природа,
Блаженствуя в фантазии уносит.

И огорчённо всхлипнула погода,
Дождя слезинки по стеклу скатились.
А в Осень, в золотое время года,
Переплетясь, восторг и грусть вселились!

Рыжая осень

Рыжая Осень, игра позолотой,
Шелест опавшей листвы.
Ветру раздеть, все деревья охота,
Жмутся, стесняясь своей наготы.

Но до поры - кружевные наряды,
Алой калины рубины, гранат.
Груши скуластые будут отрадой,
Яблок медовый, густой аромат.

Жарко костры с треском,шумно горят,
Запахом терпким округа объята.
В саванах дымные старцы стоят,
Будто бы чахнут, над горами злата.

Небу взгрустнётся, слезинку уронит,
Роз лепестки облетают в траву.
Блеском своим ежевиченка тронет,
Тихо, покойно в осеннем саду!

Яркие всполохи клумб придорожных,
Радуют сердце, надежду дают.
Рыжую Осень забыть невозможно,
Птицы, тоскуя об этом поют!

Голос повысить, кричать неохота,
Рыжая Осень не любит, уймёт.
Вскоре морозцы, а следом - Покрова,
Шаль из снежинок белых соткёт.

Встречу, назначив нам через год,
Рыжая Осень снова придёт!

Кошачья философия

гротеск

Старинный особняк. Там, за окном,
Мурлыкали две Кошки вечерком.
Прильнув к стеклу, сквозь пыль и паутину,
Смотрели на людей, идущих мимо.

- Ещё годок прошёл,- вздохнула Мура,
Я постарела, поседела шкура.
Василий мой по крышам егозит
Облезлый стал, но дома не сидит.

Предупреждала я, чтоб остерёгся,
Ослабли лапы, сила в них не та!
И не удержат когти, коль сорвётся.
Самоуверен! Не унять кота!

Карниз не выдержал! Весь раскрошился,
Василий мой домой и не воротился.
Теперь поломан сильно и побит,
В подвале вон, на коврике лежит!

Всё! Отгулялся! Плачет и хрипит!
Отбил нутро, да лапы, хвост сломал!
«Машина сбила»- так по нос бурчит,
Обман! От Соньки лез, весь двор видал.

- Я так считаю, встанет, уж поверь,
Коты живучие, то нам известно!
А Сонька, что ж она? Мне интересно!
Да новеньким утешилась теперь!-

Так Сима, верная подруженька, мурчит, -
Мой Марсик тоже дома не сидит.
По крышам, по подвалам, по дворам,
Мужская сущность так известна нам!

Вот мужики,- чесала Сима ушко,-
Капризы без причин, есть лысинка и брюшко,
Одышкою страдая, сквозь очки глядят,
На возраст не взирая, всё так же егозят.

Старуху - вон! Подай им молодушку!
А отгуляют свадебку - пирушку
И двор не удивив, детей погонят прочь,
В любви и развлечениях всю ночь.

На долго их не хватит, на годок.
Глядишь, уж в паре этой холодок.
Потом она гулять, хвостом вилять,
Муж - старичок, тоскуя, поджидать.

А вскоре - грузит скарб, всё, что отдали,
Впредь во дворе он встретится едва ли.
Там молодой, он выглядит красиво,
Пуст кошелёк, зато есть стать и сила!

- Василий мой, пусть коврик забирает,-
Решила Мура, - бедненький, страдает!
За тряпки не держусь, людей пример не нужен,
Отправлюсь-ка домой, хозяйка варит ужин!

И разбежались Кошки, парадная пуста,
Надолго ли? Да нет, сгустится темнота
И - шорох, шепоток, смешки да поцелуи,
Так, сразу, не понять: Да кто же там балует?!

Выбор каждого

На диво толстую Собаку повстречал
Однажды Волк, порой ночной гуляя.
Да впрочем, не гулял, а выжидал,
Чтоб живность появилась, хоть какая!

А тут - Собака! Волк с вопросом к ней:
- Ты жиром заплыла, брюшко отвисло,
Спина прогнулась точно коромысло
Вся лоснишься, гляжу, меня бодрей!

Хотя бы день пожить вот так же, в неге,
Понятно, не мечтаешь о побеге!
Шикарно, вкусно, нежишься в быту,
Мне видно по пушистому хвосту.

А что-то шерсть на холке, вся протёрта?-
Пристал опять с вопросом этот Волк.
Собака пояснила: В том и толк!
Ошейник, он железный и защёлка!

- А-а-а! Ты цепна-а-а-я! Ну, не углядел!
Я на цепи ни разу не сидел.
С таким условием уж точно не согласен,
Да, сердце береги, твой труд опасен!

И не к чему мне жирная еда,
Коли железо горло так придавит!
Голодный, но свободный, навсегда,
Кормушка брюхо тощее не манит!

По сторонам тот час же разбежались,
Собаке вышел срок, ходить, гулять.
А Волку нужно что-нибудь поймать,
При мнениях своих они остались.