Жариков, А. Д. Юные партизаны [Текст] / А. Д. Жариков. – М.: Просвещение, 1974. – 128 с. – (Моя Советская Родина)

БОЕВЫЕ ПОМОЩНИКИ

В годы Великой Отечественной войны на борьбу с фашистскими захватчиками поднялись все братские народы нашей страны. Вождем, вдохновителем и организатором советского народа в борьбе за свободу и независимость социалистической Родины выступала Коммунистическая пар-тия. Руководство ленинской партии явилось главным и решающим источником нашей великой победы над фашизмом.

Почти четыре года продолжались ожесточенные сражения на огромном советско-германском фронте. С беспримерным мужеством миллионы советских людей, не щадя крови и самой жизни, отстаивали великие завоевания Октября.

Вооружённая борьба велась не только на фронте, но и в тылу вражеских войск. На оккупированной территории развернулось мощное партизанское движение, являвшееся составной частью Великой Отечественной войны. Партизаны разрушали железные дороги, мосты, устраивали крушения немецких эшелонов с живой силой и боевой техникой, беспощадно уничтожали фашистских оккупантов и их прислужников.
Народным мстителям приходилось сражаться в трудных условиях. Зачастую им не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Немецко-фашистское командование бросало против партизан и населения крупные силы. Но партизанская борьба не затухала. Укрываясь обычно в лесах, партизаны были неуловимы и причиняли гитлеровцам большой урон.

Особенно усилилась народная борьба против врага в то время, когда Красная Армия перешла в решительное наступление. Окрепшие многочисленные партизанские отряды и бригады отрезали пути отхода частям противника и сами освобождали города, районы и восстанавливали там Советскую власть.

Потери гитлеровцев от ударов с тыла становилась всё более ощутимыми, и они были вынуждены снимать с фронта целые дивизии для борьбы с партизанами.

Миллионы советских людей оказывали помощь партизанам. Активно помогали им и совсем юные патриоты, школьники. Они доставали оружие, сообщали разведчикам места расположения огневых точек противника, ука-зывали дороги, по которым отступали фашисты, а когда требовала обстановка, сами вступали в бой.

В годы Великой Отечественной войны юные партизаны проявили исключительную стойкость и самоотверженность во имя победы. За мужественную борьбу в тылу врага и совершенные подвиги многие удостоены высшей награды Родины — звания Героя Советского Союза. Среди них молодогвардейцы Ульяна Громова, Александр Земнухов, Олег Кошевой, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова, отважные партизаны и партизанки Зоя Космодемьянская, Лиза Чайкина, Володя Куриленко, Леня Голиков, Таня Марченко, Зина Портнова, Саша Чекалин, Алексей Шумовцов и другие. Сотни ребят награждены боевыми орденами и медалями. Родина гордится своими бесстрашными орлятами, которые активно помогали громить ненавистных фашистских захватчиков.

В этой книге военного историка А. Д. Жарикова правдиво и ярко рассказывается о смелых и отважных ребятах, которые вели беспощадную борьбу с врагом. Автор приводит волнующие факты из героической истории Великой Отечественной войны, называет много новых, еще мало известных юных партизан и подпольщиков.

Книга заканчивается разделом, в котором автор сообщает лишь некоторые сведения о молодых партизанах, потому что подробными фактами он пока не располагает. Юные читатели могут включиться в поиски более полных материалов об этих героях и составить их боевую биографию. Придет время, и о них, еще мало известных патриотах, об их подвигах узнают миллионы людей.

Несомненно, данная документальная книга будет служить делу патриотического воспитания подрастающего поколения.

Доктор исторических наук Д. Муриев

Юный герой брянских лесов

Обширен и дремуч брянский лес. В годы Великой Отечественной войны он надежно укрывал партизанские базы. На Брянщине действовало более 60 тысяч народных мстителей, объединенных в многочисленные отряды и бригады. Эта армия «лесных солдат» ни днем ни ночью не давала покоя гитлеровцам.

На боевом счету брянских партизан значится свыше 100 тысяч истребленных вражеских солдат и офицеров, более 1000 пущенных под откос железнодорожных эшелонов и 7 бронепоездов, 168 сожженных танков, 120 взорванных самолетов, сотни автомашин.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с врагом, 16 тысяч партизан награждены орденами и медалями1. Среди отмеченных высокими правительственными наградами было немало юных партизан. Расскажем об одном из них — пионере Максиме Попкове, удостоеннАом ордена Красной Звезды.

Когда вблизи села разгорелся бой, Максимка вместе с матерью и маленькой сестренкой сидел в холодном и темном погребе. На улице и в саду рвались снаряды, земля содрогалась и глухо гудела. Трое суток, пока продол-жался бой, Попковы сидели в погребе, питались морковью и черствым хлебом. Максимке очень хотелось посмотреть, что происходит в селе, но мать строго приказала ему сидеть на месте.

Ночью все стихло. Кто-то протопал по двору. Закудахтала курица, замычал теленок.

— Максимка! - сказала мать.— Вылезай да посмотри, только осторожно. Одеяло захвати для Анюты. Она, бедняжка, совсем озябла.

Мальчик вылез из погреба. Из-за макушек деревьев выглядывала луна, пахло дымом. Далеко за рекой стучали пулеметы. Максимка подошел к своей хате и заглянул в распахнутое окно. Затем встал на завалинку, дотянулся рукой до лежанки и взял стеганое одеяло. Хотел отнести в погреб, но мать сама вышла и сказала:

Давай я пойду, укрою Анюту, а ты походи вокруг. Может, отец...

Мать замолчала, но мальчик понял ее: вероятно, отец воюет где-то поблизости, но мать ничего не знает о нем.

Во двор забежала соседка. Увидев Максимку, она поманила его рукой:

Идем за околицу, там, говорят, раненых много. Одной мне страшно.

А фашисты где?

Ушли через мост, туда.— Соседка рукой указала на восток.— А ты чего же телку не спрятал? Увели германцы. И кур ваших переловили.

Вместе с соседкой Максим пошел в овраг. Там уже ходили люди, разыскивая раненых. Возле подбитого советского танка, из которого шёл едкий дым, собралось несколько человек. Кто-то вытащил из танка раненого ко-мандира. На нем было истлевшее обмундирование. Он стонал. Раненого танкиста женщины унесли в деревню.

Среди каких-то ящиков и в воронках Максим увидел разбросанные винтовки и автоматы. Поднял сначала одну, потом вторую винтовку, перекинул через плечо два автомата. Посмотрел вокруг: никого. Перебежал в сад и, озираясь по сторонам, закопал оружие. Может, пригодится.

За ночь колхозники подобрали всех раненых и похоронили погибших. А утром в деревню ворвались немецкие мотоциклисты. Они стреляли из автоматов в собак, выбивали в домах окна, ловили кур и гусей.

Дом, в котором был спрятан раненый танкист, фашисты спалили. Перепуганные жители стали разбегаться и прятаться. Мать с Анютой снова укрылись в погребе. А Максимка, схватив кусок хлеба, хотел бежать, а куда и сам не знает. Была за огородом яма, заросшая крапивой и репейником, он нырнул в нее. В это время сильная рука схватила его за ворот рубахи. Перед глазами блеснула сталь револьвера.

-Ух, хлопец, напугал ты меня.
-А вы зачем тут?–удивился Максимка, узнав районного партийного работника Сеня.

-Тихо! – Сень спрятал в карман оружие. — Хорошо здесь. Прохладно, мятой пахнет, вот и отдыхаю.

-Вы меня как маленького обманываете, — обиделся Максимка.

-Ну, а коль не маленький, помалкивай.

Когда зашло солнце, Сень вылез из ямы, пополз между грядок к ивовым кустам и скрылся. Максимка тоже выбрался из ямы и пошел во двор. В деревне было тихо н пустынно. Открыв дверь своей избы, увидел, плачущую мать. Маленькая Анюта сидела возле ухватов и грызла угли. Перепачкалась. Глупенькая. Еще ничего не понимает. Сестренке только годик.

Жизнь в селе стала невыносимой. Оккупанты заставляли людей рыть окопы, избивали плетками, молодежь угоняли в Германию, из хат тащили одежду, последние продукты. Многие колхозники были схвачены и брошены в подвалы: фашисты боялись партизан.

Однажды в хату Попковых пришел незнакомый человек. Он сильно хромал.
-Послушай, Максим, куда ты спрятал автоматы? Если об этом узнают немцы, то тебе несдобровать.

-Я ничего не знаю.

-А может, перепрячем подальше?

-Вот что, добрый человек,— сказала Максимкина мать, — ты мальца в партизанские дела не впутывай. Рано ему. Да и сам будь осторожен. Ходишь открыто среди бела дня. И тебя могут схватить.

Посетитель ушёл. Заковылял по улице, опираясь на суковатую палку.

-«Где эти партизаны? — думал Максимка. — Лес влик. Да и отпустит ли мать, если попроситься к ним. А может, уговорить её? Ведь не маленький я — тринадцать годов исполнилось».

Мальчик перекинул через плечо веревку и пошёл в лес. На опушке встретил Кабаниху. Так деревенские ребята прозвали торговку семечками. В последнее время она самогон стала варить да немецких солдат подпаивать. Фашисты не увели с её двора корову.

-Куда путь держишь?— крикнула Кабаниха.

-Тёлку ищу,— ответил Максимка,— не встречала?
-Не хитри, телку твою Гитлер сожрал. Говори, куда идешь?

-Наша тёлка умная. Она сбежала от немцев.

-У, непутёвый. От горшка два вершка, а хитрости, как у старика. Гляди, как бы тебя германец не пристрелил. Сидел бы дома.

Кабаниха подняла на плечи вязанку хвороста, заворчала себе под нос и пошла к деревне. Максим углубился в самую чащобу. Часто останавливался в зарослях, прислушивался и нюхал лесной воздух: не пахнет ли партизанской махорочкой? Он хорошо знал лес и не боялся заблудиться. То и дело находил белые грибы и шептал:

Надо же, когда ищешь, не находишь. А теперь зачем они мне!

Возле заросшего камышом лесного озера мальчик встретил стадо диких кабанов. Сначала испугался, на дерево вскарабкался. Но кабаны сами струсили, пустились наутек. Мальчишка пошел дальше.

Незаметно наступил вечер. В лесу стало темнеть, а Максимка все еще не нашёл партизанского жилья. Да и какое оно, неизвестно. «Может, партизан-то и нет в лесу?»— подумал мальчик. Вдруг кто-то сзади навалился на него, и над ухом послышался хрипловатый голос:

-Ты что тут вынюхиваешь? Я ищу... Максимка хотел сказать, что ищет партизан, но прикусил язык.

-Кого ищешь? Отвечай!

-Тёлку. Вот верёвочка.
-Идём,— приказал человек и подтолкнул мальчика в спину. Вскоре они вошли в партизанскую землянку. Тускло светила коптилка. За столом сидел знакомый человек. Он что-то писал.

-Товарищ Сень! – обрадовался Максимка. – А я вас разыскиваю, Возьмите меня к себе.

-Куда я тебя возьму? У меня не детский сад.

-Если примете в отряд, я вам автоматы дам, которые припрятал.

-Парень он большой. Пионер. Возьмём?— сказал партизан, который приходил за автоматами.
-А как ты нашёл нас?— поинтересовался командир.

-Нюх у меня хороший,— ответил Максимка,— дымом тянет в лесу. Я шёл в ту сторону, откуда махорочкой припахивает.

-Ладно, оставайся. Но не хныкать в случае чего... Нытики нам не нужны.

Максимка думал: «Когда меня примут в партизаны, то разу дадут пулемёт, и я начну косить немецких захватчиков, как чапаевская Анка». Но скоро убедился, что непросто стать настоящим бойцом.

Почти каждую ночь партизаны отправлялись в поход. Дождь, ветер, дороги нет, а они все идут. Идет и Максимка, несет пулемётные ленты и винтовку раненого бойца. Ночные походы утомительны. Мальчишка чуть не палится с ног. Он уже давно не знает, в какой стороне родной дом, далеко ли до деревни. Деревья высокие, дремучие.

Уйдут партизаны на задание, а юный партизан на посту стоит возле штаба. Одежда плохонькая, ветер так и гуляет за спиной. А днем учёба. Надо научиться стрелять из автомата, знать оружие врага, уметь переползать, бить неприятеля прикладом. Однако, когда партизаны пошли в бой против карателей, Максимку не взяли с собой. Приказали дежурить в медицинском пункте, помогать раненым. Было обидно.

Возвратились партизаны, принесли автоматы, два пулемёта, зажигалки. Максимке из трофеев достался фонарик Сначала обрадовался а потом стало стыдно.

— Зачем мне чужие трофеи,— сказал Максимка и отдал фонарик повару.— Тебе он больше пригодится. Ночью в котел заглядывать будешь.

Отряд увеличивался с каждым днём и причинял врагу много неприятностей. Партизаны то мост разрушат, то немецкий штаб уничтожат, то освободят наших граждан. Им ни холод, ни темнота не помеха. Однажды партизаны ночью вступили в бой с фашистскими солдатами, направлявшимися к фронту. Бой продолжался до рассвета. Враг, зажатый в клещи, сначала отчаянно сопротивлялся, а затем обратился в бегство. Вдруг через лежавших в снегу бойцов перескочила вороная лошадь с маленьким всадником в седле и помчалась к лесу. Было еще темно, и никто не узнал Максимку. Вслед за ним поскакал дядя Миша.

Где-то у опушки леса застрочил пулемёт, и потом всё стихло. Противник наткнулся на партизанскую засаду. Через несколько минут партизаны увидели возвращавшихся всадников. Впереди шли три гитлеровца.

— Принимайте пленных,— раздался звонкий голос.

Через год Максимке выдали оружие: ему исполнилось четырнадцать лет. Правда, ростом он был маловат.

..В темноте скрипели, качаясь корабельные сосны, умел лес. Вовсю разыгралась вьюга, но сквозь её завывание было слышно, как где-то далеко стреляли пушки. На морозе трещали деревья, а в землянке жарко. Железная печка накалилась докрасна.

Максимка, раскинув руки, сладко спал па соломенном тюфяке. Вместо подушки – рваная шубёнка, рядом — автомат. В полночь в землянку вошёл партизанский минёр дядя Миша. Он присел на край нар; долго смотрел на спавшего мальчика, покачивая головой. Дверь приоткрылась, и в землянку заглянул командир.
-Ну, Михаил, чего мешкаешь? Пора! - тихо сказал он. – Время теряем.

-Неохота мне будить его. Спит крепко.

Но Максимка сам проснулся. Потёр кулаками глаза, улыбнулся, догадался, что неспроста в землянке минёр. Такой специалист - один на весь отряд.

-Что, на боевое задание?

-Да, Максимка, на боевое,— ответил минёр.-– Одевайся потеплее.— И он объяснил мальчику, что нужно делать. Намечалась важная операция.

-К фронту идет эшелон с танками и боеприпасами. Мы должны пустить этот эшелон под откос. Остальное расскажу на месте. Ленточку с шапки сними. Оружие оставь в землянке.

Партизаны долго шли сосновым бором. Впереди — Максимка. Ночью он видел лучше, чем взрослые. За ним — дядя Миша и еще человек десять. Дядя Миша сам вез на санках взрывчатку. Так бывало в особо важных случаях.

Наконец бор кончился. На опушке не так темно, как в лесу, но ветер злее, валит с ног, забирается под рубашку. Максимка раза три терял в сугробе правый валенок, потому что валенки были разные: один в самый раз, а другой большой, то и дело соскакивал.

-Зачем ты босой ногой на снег ступаешь? Я подам. Держись за шею,— Дядя Миша запускает руку в сугроб, достает разношенный подшитый валенок, высыпает из него снег и помогает Максимке засунуть ногу.— Вот возвратимся, носки тебе подарю. Шерстяные.

Подошли к мосту и притаились неподалёку в кустах.

-Вот так, Максимушка, — сказал дядя Миша,— мы будем сидеть тут. Ты повезешь санки со взрывчаткой. Как заедешь на мост, бросай их между рельсами. Мы так рассчитаем, что поезд будет как бы нагонять тебя сзади. Ты скорее беги и ложись на насыпь. Ну, а там всё совершится как надо. В случае необходимости мы часового снимем из снайперской винтовки.

Мальчик молча кивал головой. Ему было всё понятно. Ловко придумали!

-А если впереди поезда дрезина пройдёт,— шептал минёр,— ты её пропусти. Они ведь наших людей иногда заставляют ехать впереди на дрезине. Боятся мин. Ясно?

-Понял,— ответил Максимка.— Но как я всё это увижу? Ведь темно.

-В том-то и дело, что эшелон будет идти на рассвете. Если бы ночью, то зачем нам твоя помощь? А так фашисты подумают, что дровишки везёшь. Мы сейчас тебе положим их.

Утром вдали послышался паровозный свисток. Дядя Миша то и дело поглядывал на часы.

-Ну, пора.

Максимка нахлобучил рваный треух и повез санки по заснеженной дороге вдоль насыпи, шагая навстречу колючему ветру. Шёл и думал: «А если часовой трахнет в меня из автомата?»— и как будто услышал голос дяди Миши: «А ты не трусь, сынок, я его держу на мушке. Как поднимет фашист свой автомат, так и капут ему». А всё же страшно. Вот он, немецкий солдат, совсем близко. Так и кажется, что он подойдёт, пнёт ногой санки, и все пропало... Задание будет сорвано.

Мальчик поравнялся с часовым. Хочется идти быстрей, а ноги не слушаются. В глазах потемнело. Вместо одного кажется два часовых, и оба здоровенные.

Санки вдруг стали лёгкими, и Максимке кажется, что взрывчатка свалилась... Оглянулся. Сзади показался длинный эшелон. Мальчик зашагал быстрее. Страх прошел. Часовой уже позади. Не поймет Максимка, отчего в но-гах отдаются удары: от своего сердца или от колес поезда, который приближался к мосту. Остановился маленький партизан. «Убегать или рано?...»

Часовой замахал рукой, требуя, чтобы мальчишка быстрее проходил по мосту. И тот, будто очень испугавшись, бросил санки между рельсами и бросился бежать.

Раздался выстрел. «Не в меня ли?» — Максимка оглянулся и увидел, как гитлеровец, сраженный партизанской пулей, падал с моста. Едва мальчик кубарем скатился с насыпи, раздался мощный взрыв. В небо поднялся чёрный столб дыма. Эшелон, нагруженный танками, был уничтожен. Мост выведен из строя.

Максимка вылез из сугроба, сел на снег и прислушался. Тишина. Над рухнувшим мостом всё стоял теперь уже не чёрный, а седой столб дыма. Показалось, что вдали идет поезд: тук, тук, тук! Прислушался — это не поезд, а сердце стучит.

— Максим! — услышал он голос дяди Миши. — Беги в лес! Да валенок не потеряй!

...За этот подвиг юный партизан Максим Попков был награждён орденом Красной Звезды.

Почти два года сражался он в рядах народных мстителей. А когда пришла Красная Армия, ушёл добровольцем в гвардейский стрелковый полк. После войны закончил военное училище и стал кадровым офицером — военным строителем.

БРАТЬЯ ПАНАСОВЫ-СМОЛЕНСКИЕ ПАРТИЗАНЫ

С самого начала Великой Отечественной войны на Смоленщине стала развертываться партизанская борьба против немецко-фашистских оккупантов. Осенью 1941 г. на территории Смоленской области из девяти отрядов была создана 3-я Вадинская партизанская бригада имени Чапаева. Только за первое полугодие войны партизаны бригады провели более 160 боевых операций, уничтожили 2860 солдат и офицеров противника, пустили под откос 37 эшелонов, взорвали и сожгли 139 грузовых и легковых автомашин, более 20 танков и бронемашин, разрушили 15 мостов и переправ.

Один из партизанских отрядов бригады носил имя Щорса. Самыми юными в отряде были братья Панасовы. Феде исполнилось четырнадцать лет, а Сереже двенадцать. С первых дней войны ребята показали себя отважными разведчиками.

Сначала отряд был малочисленным, в него входили лишь ученики Никольской сельской школы. По заданию своего директора школы И. В. Андреева они собирали оружие на местах боев и прятали в надежных местах. А потом к отряду примкнули группа советских воинов, оказавшихся в окружении, а также местные колхозники. Командиром отряда выбрали председателя колхоза Ф. Ф. Василькова, а комиссаром — И. В. Андреева. Одновременно в Смоленской области формировались и другие партизанские отряды.

Большие задачи стояли перед партизанами. Из района Смоленска гитлеровцы готовились нанести решающий удар на Москву. Партизаны должны были срывать работу Смоленского, Вяземского и Рославльского железнодорожных узлов, через которые нескончаемым потоком шли воинские эшелоны для снабжения группы армий «Центр». Своими боевыми действиями патриоты нарушали коммуникации врага и тем оказывали большую помощь советским войскам, оборонявшим Москву.

В разгар Московского сражения диверсионная группа, в которой находились Федя и Сережа, пустила под откос 6 воинских эшелонов, взорвала 2 железнодорожных и 5 шоссейных мостов, уничтожила несколько складов и много автомашин противника.

Как же братья Панасовы оказались в партизанском отряде?

В первые дни войны Федя Панасов приехал в город Ярцево, где его отец работал на текстильной фабрике. В городе было тревожно. В сквере стояли зенитные пушки. Доносились слова команды: «Стройся!», «По машинам!» Подразделения Красной Армии отправлялись на фронт. Ночью по небу метались лучи прожекторов. Со станции спешно направлялись на запад всё новые эшелоны с красноармейцами и боевой техникой. Началась война.

В ряды Красной Армии был мобилизован и отец Феди. Прощаясь с сыном, он сказал:

— Помогай матери. Она больная. Ты в доме за хозяина остаешься.

Федя очень хотел сесть в товарный вагон и отправиться на фронт. Но кто же возьмет мальчишку? С открытой завистью смотрел он на колонны автомашин и грозные танки, проходившие по улицам города, думая лишь об одном: «Как бы оказаться теперь рядом с отцом и тоже сражаться за Родину».

Перед отъездом домой Федя видел, как фашисты бомбили город. Горели вокзал и разрушенные дома. Вражеские самолёты проносились над самыми крышами и строчили из пулемётов. Всюду убитые и раненые, всюду стон и плач.

С большим трудом он добрался до родного села. Там гитлеровцев ещё не было. Никольское стояло в лесу, в стороне от больших дорог. Но бои уже гремели поблизости. Гулко раздавались залпы орудий, доносилась пулеметная стрельба. Ночью небо озарялось багровым заревом — горели окрестные села. После упорных оборонительных боев советские части отошли на восток. Многим жителям удалось уйти из села вместе с войсками. Колхозный скот угнали в тыл ещё раньше.

Вскоре в Никольское нагрянули немецкие войска. Фашисты грабили население, сопротивлявшихся вешали. Жить в селе стало невозможно. Многие семьи перебрались в лес, вырыли там землянки, построили шалаши. Ушли в лес и Панасовы.

Как-то вечером, когда Фёдор строил шалаш, прибежал младший братишка и сообщил, что вечером в балке за селом состоится тайное собрание школьников.

Когда стемнело, Федя и его товарищи осторожно пробрались в условленное место. Было тихо, только из камышовых зарослей пруда доносилось кряканье диких уток и кваканье лягушек. С колхозного поля тёплый ветерок доносил запах спелых колосьев пшеницы и горькой полыни. На небе у самого горизонта мерцали взлетавшие осветительные и сигнальные ракеты, вспыхивали красные разрывы зенитных снарядов. На смоленской земле даже по ночам шли ожесточённые бои.

В балке собрались почти все ученики старших классов, учителя и двое немолодых мужчин, которые, как и директор школы Иван Васильевич Андреев, не были призваны в Красную Армию по состоянию здоровья. Иван Васильевич сидел в центре, вокруг него расположились участники собрания.

Сначала ребята говорили о том, что им уже довелось пережить в первые дни фашистской оккупации. Выступил и Федя. Он взволнованно рассказал о своей поездке в Ярцево, о том, как самолеты бомбили город, убивая мирных жителей. Когда он замолк, никто не решался заговорить первым. Все будто застыли в молчаливом раздумье: «Что же теперь делать?» Наступившую тишину нарушил ученик 7-го класса Ваня Титков:

-Бить гадов надо!

-Правильно. Бить! — раздались голоса.

-Я согласен с вами, друзья, — тихо сказал Ивап Васильевич.— Нам надо браться за оружие. Первая задача каждого — собирать боеприпасы и оружие, которые разбросаны на местах боёв и в лесу. Без оружия наш протест будет пустым звуком.

Директор школы достал из кармана электрический фонарик и аккуратно сложенный листок бумаги. Развернул его и, подсвечивая фонариком, стал читать:

«Товарищи советские граждане, оставшиеся на временно оккупированной врагом территории! Над нашей Родиной нависла смертельная опасность...»

Далее в листовке говорилось о том, что все советские патриоты должны подняться на борьбу с врагом. Нужно создавать партизанские отряды, уничтожать фашистов, разрушать мосты, дороги, сжигать вражескую технику, рвать связь, не давать врагу покоя ни днём ни ночью, чтоб под ногами захватчиков горела земля.

Закончив чтение, Иван Васильевич встал и произнёс слова, прозвучавшие как приказ:

-С этого дня будем считать нашу боевую группу небольшим партизанским отрядом. Давайте поклянёмся, что будем храбро защищать Советскую Родину, не щадя своей жизни!

-Клянемся! Клянемся! — все как один ответили юные патриоты.

На обратном пути Федя встретил в лесу раненого кавалериста. Ор рассказал, что фашисты долго бомбили и обстреливали их подразделение. В боях многие конники погибли.

Перевязав раненого, и указав ему дорогу, по которой можно было пробраться к своим, Федя с братом Серёжей отправились к деревне Отря, где кавалеристы вели бой. Хотелось найти оружие.

В лощине, поросшей кустарником, чернели воронки и громоздились срезанные пулями и осколками снарядов ветви деревьев. На пригорке был насыпан свежий холмик земли. Это была могила советских солдат.

Ребята, обшарив кусты, нашли ручной пулемёт, четырe карабина, ящик с патронами и пулемётные диски. (Со стрелковым оружием Федя познакомился в школьном соавиахимовском кружке.) Оружие было в исправности. Тут же Федя дал Серёже карабин и научил стрелять. С первого выстрела мальчуган попал в берёзовый пень и был весьма доволен своим успехом. Спрятав оружие в надёжном месте, уставшие ребята решили отдохнуть. Забравшись в копну сена, они крепко заснули. Утром их разбудил гул моторов. Солнце уже взошло над лесом.

— Серёжка, это фашисты, — сказал Федя. — Бери пулемётные диски и карабин. Бежим!

За кустарником были вырыты окопы. Совсем недавно здесь держали оборону советские части.

Пробежав через луг, ребята оказались возле окопов. Оба приготовились вести огонь: Серёжа из карабина, Федя из пулемёта. Вслед за танками двигалась пехота. На Сортах танков отчётливо виднелись кресты. Автомашины были зеленовато-жёлтого цвета, а прицепленные к машинам пушки — чёрного. В кузовах машин ровными рядами сидели гитлеровцы.

-Что будем делать? — шепнул Федя братишке.

-Бить гадов! — не задумываясь ответил Серёжа.

-Пусть пройдут танки, мы по пехоте ударим, — рассудительно сказал Федя.

Танки шли по дороге и по пшеничному нолю. Облако пыли висело над измятыми хлебами, как утренний туман. Вскоре вся колонна скрылась за лесным массивом Колхоза «Новая жизнь», затем появились велосипедисты. Фашисты ехали не торопясь. Рукава засучены по локоть, автоматы на шее, за спиной рюкзаки.
-Пальнём? — спросил Федя брата, устанавливая ручной пулемёт на бруствер окопа. — Только прижимай крепче приклад к плечу,— посоветовал он Серёже.

-Знаю, - ответил братишка.

Едва первый ряд велосипедистов подъехал к повороту в лес, Федя нажал на спусковой крючок ручного пулемё та. Быстро перезаряжая карабин, стрелял по фашистам и Сережа.

Фашисты, попав под внезапный огонь, залегли и открыли ответную стрельбу. А ребята тем временем, пригнувшись, бежали по траншее к лощине, где рос густой кустарник. Захватив с собой пулемет и карабин, Федя и Серёжа пересекли заросли кустарника и скрылись в лесу. А справа в лесу рвались вражеские снаряды и беспрерывно трещали в сучьях разрывные пули.

-Здорово ты их,— сказал Серёжа.— Я видел, как они валились с велосипедов.

-Главное, чтоб не погнались за нами, — ответил Федя.— Не отставай.

Долго фашисты прочесывали кустарник и ближайший лес, но обнаружить партизан не могли. А на том месте, где братья Панасовы дали первый бой врагу, остались холмики с крестами из береёовых сучьев.

Не всегда юным партизанам сопутствовали боевые удачи. Не имея опыта борьбы, они иногда допускали ошибки, за которые приходилось платить жизнью.

Тяжёлое известие однажды пришло в партизанский отряд. Гитлеровцы расстреляли ученика Ваню Титкова. Он без помощи своих товарищей, чтобы не подвергать их опасности, перерезал протянутые к селу Харлапово, где разме-щался штаб, линию связи. Вооружившись ножом, Ваня пробрался к опушке леса, где на шестах был подвешен кабель, и притаился возле кустарника. Вокруг ни души. Лишь слышалось, как горланил в деревне петух.

«Доберутся немцы до горластого, напрасно выдает себя»,— подумал мальчишка.

Сначала Ваня перерезал кабель в одном месте, потом ещё в двух местах. Надо бы уходить в лес, а мальчик решил спрятаться в селе, у себя во дворе. В этом была его ошибка. Следы, оставшиеся на росистой траве, привели гитлеровцев к огороду Титковых. И хотя Ваня уже лежал на сеновале, его обнаружили. Враги долго истязали Ваню, били плетью, но он ничего не сказал о партизанском отряде, не выдал товарищей.

На следующий день фашисты согнали жителей села к оврагу, где протекала маленькая речка. Раньше Ваня любил здесь вместе с дедом ловить рыбу. Теперь его привели сюда под конвоем и поставили на краю оврага. Немецкий офицер зачитал приказ:

-За ущерб германской армии партизан Иван Титков будет расстрелян.

Громко заплакали женщины. А Ваня стоял со связанными руками, в кровоподтеках и с презрением смотрел на палачей.

Автоматная очередь заглушила плач женщин. Жизнь патриота Вани Титкова оборвалась. Партизаны поклялись отомстить врагу за смерть боевого товарища.

К весне 1942 г. в отряде имени Щорса состояло более 100 бойцов. Летом многие отряды объединились в бригаду Чапаева. Эта бригада во взаимодействии с другими отрядами и бригадами Смоленщины наносила сильные удары по оккупантам.

Отряд имени: Александра Невского под командованием лейтенанта В. И. Попова разгромил в деревне Дмитровка крупный немецкий гарнизон, который охранял важный военный склад. Партизаны отряда имени Котовского под командованием Н. Назарова разгромили немецкий батальон численностью 250 солдат и офицеров. Три партизанских отряда: «Смерть фашизму», имени Суворова и имени Буденного— на большаке между Духовщиной и Пречистым наголову разбили колонну, в которой было семь танков, два тягача с пушками, три грузовые машины с солдатами. Только убитыми фашисты потеряли 50 солдат и офицеров.

За всё время боевых действий смоленские партизаны уничтожили 112 тысяч фашистских солдат и офицеров, пустили под откос 1358 вражеских эшелонов, взорвали 4 бронепоезда и 537 танков, сожгли 53 самолёта, 3225 автомашин, разбили 423 артиллерийских орудия и много другой аки врага

Отряд имени Щорса, в котором служили братья Панасовы , освободил от фашистов 9 населённых пунктов, истребил 200 гитлеровцев и уничтожил много боевой техники.

Жителям деревни Вотря не давал покоя староста Кондрат. По его доносу была зверски замучена вместе с грудным ребёнком жена партизана Прасковья Игоренкова. Много горя причинил староста и другим семьям. Партизаны решили расправиться с предателем.

В разведку пошёл Серёжа Панасов. Его сопровождали командир взвода Иван Голубев и пулемётчик Алексей Марков. Одевшись в лохмотья, Серёжа направился в деревню Вотря, а Голубев и Марков притаились в кустах.

У окраины деревни Серёжу остановили немецкий часовой и полицай.

-Ты партизан? — спросил фашист.

-Нет, моего отца полицая Савченкова расстреляли партизаны, — плаксиво ответил Серёжа, размазывая кулаком по щекам слёзы. — А мать куда-то ушла.

-Да,— подтвердил рядом стоявший полицай,— Савченкова убили партизаны.

Часовой толкнул мальчишку автоматом в спину и разрешил идти в деревню. Серёжа заходил в дома, просил хлеба и тем временем учитывал, сколько в деревне гитлеровцев, где установлены пулемёты и миномёты, а затем решил зайти в штаб. Там солдаты и полицейские горланили песню на мотив «Волга-Волга». Все были пьяные. Хозяйка жарила им мясо. Серёже она дала кусок хлеба. А когда отвернулась, чтобы глянуть в печку, юный партизан незаметно схватил планшетку, которая висела на стене, и быстро сунул в сумку.

Неожиданно из другой комнаты вышел офицер и зачал, словно глухому:

-Кто ты будешь?

-Нищий,— ответила хозяйка, подавая мальчику кусок хлеба.

-А ну иди сюда, — поманил офицер пальцем.— Плясать умеешь?

Солдат заиграл на губной гармонике «барыню». Серёже ничего не оставалось делать, как плясать. Не снимая с плеча сумки, он прошёлся по кругу, топнул ногой, сбрасывая с рваных ботинок комья грязи, потом пустился вприсядку.

-Браво! Браво! — орали солдаты и залпом выпили по стакану водки. Офицер подошёл к Сереже, рванул с него сумку и свалил в неё со стола объедки.

У Серёжи замерло сердце. Ведь в сумке лежит планшетка. Но теперь она завалена объедками и её не видно.

Немцы снова заставляли мальчика плясать, а потом уснули. Этим воспользовался маленький разведчик. Уходя из дома, он прихватил лежавший на лавке немецкий пистолет.

Провожая Серёжу, хозяйка сказала:

-Пьют и пьют, поганые. Всё решают, как уничтожить партизан.

-А староста появляется? — спросил Серёжа.

-Бывает. И начальник полицейского участка приезжает из Смоленска.

-Ну, спасибо, бабушка, я пойду.

Серёжа вышел из дома. В это время на улице деревни появился конный разъезд. Два всадника скакали прямо к нему. Мальчик юркнул за хату. До леса, где ждали его боевые друзья, рукой подать. Они лежали за пулемётом и были готовы в любую минуту выручить юного партизана.

Серёжа достал из кармана парабеллум, поставил его на боевой взвод и спрятал в сумку под куски хлеба. Хотел перелезть через плетень, но его заметил полицай.

-Куда бредешь, щенок? — заорал он, осаживая взмыленную лошадь.

-Домой. Я сын Савченкова...

-Врёшь! Ваську Савченкова я знаю. Мой крестник не пойдёт с мешком по деревне. А ну, вытряхивай сумку!

Серёжа не торопился снимать сумку. Смотрел но сторонам, видят ли его боевые товарищи? За спиной полицейского висел русский карабин. Подскакал ещё один всадник - рыжий, маленький, с одутловатыми щеками.

-Это партизанен! — крикнул он и торопливо стал снимать автомат с шеи,

Серёжа в одно мгновение выхватил из сумки пистолет и дважды выстрелил в фашиста. Тут же раздалась пулемётная очередь. Серёжа пригнулся, а полицай свалился с лошади. Это Алексей Марков метким огнём выручил юного партизана. .

В деревне началась перестрелка. Гитлеровцы и полицаи открыли беспорядочную пальбу, в результате которой были убиты два фашиста, которых по ошибке свои же приняли за партизан. Серёжа тем временем вскочил на лошадь и ускакал в лес. В планшетке, которую он передал командиру, оказалась карта, где были указаны партизанские базы и места расположения немецких гарнизонов.

В тот же день командир партизанской бригады имени Чапаева приказал атаковать и уничтожить вражеский гарнизон в деревне Вотря. К ней подошли ночью. Бесшумно окружив с трёх сторон, оставили один выход. Сняв часовых, партизаны захватили миномётную батарею и приблизились к домам, в которых размещались фашисты. Раздался взрыв. Это взлетел на воздух гараж. Захватчики в одном белье выскакивали на улицу, где их косили партизанские автоматчики. Многие фашисты устремились в оставлелный партизанами выход, но там огнём из пулемёта их встретили братья Панасовы со своими товарищами.

К рассвету весь гарнизон был уничтожен. Партизаны, захватив трофеи, ушли в лес. В короткой ночной схватке было уничтожено много немецко-фашистских оккупантов и полицейских.

***

В июне 1942 г. для борьбы против партизан гитлеровцы сосредоточили в Духовщине, Пречистом, Бересневе и других населенных пунктах крупные силы. К тому времени некоторые партизанские отряды ушли в другие районы и щорсовцам пришлось принять бой без поддержки соседей.
20 июня отряду предстояло уходить в другое место. Разделились на три группы. С первой группой на разведку маршрута ушли и братья Панасовы. В лесу было тихо. На лужайкax жужжали пчёлы, порхали бабочки. Стояла жара. Всё здесь знакомое, родное. Сколько раз Федя и Серёжа ходили сюда за ягодами и орехами.

Вышли к Ольховке. Старший группы политрук Герасим Трусов дал команду остановиться. Послышался гул моторов. Партизаны приблизились к дороге и залегли у самой обочины. Федя сквозь густой куст шиповника видел, как по дороге двигалась мотоколонна фашистов. Впереди мчались бронемашины и танкетки; они стреляли наугад по кустам, разрывные пули трещали прямо над головой. Из-за бортов бронированных машин видны были солдатские каски и стволы автоматов. За бронемашинами шли грузовики с пехотой. Федя насчитал двадцать машин. Потом показались артиллеристы. Все эти войска двигались в сторону деревень Садибо-Никольское и Афанасово, за которым было Вологино. Там размещался штаб партизанского отряда.

Политрук Трусов подполз к братьям Панасовым и взволнованно сказал:

-Сергей, беги в Вологино и скажи нашим, что туда идут гитлеровцы. Быстрее, а мы пока задержим их.

-Есть!—словно взрослый боец, ответил Сергей и юркнул в кусты.
-А ты,— обратился политрук к Феде,— беги в Сумино, скажи нашим ребятам, чтобы срочно шли к нам на помощь.

Серёжа успел предупредить партизанский штаб. Карателям не удалось захватить партизан врасплох. Начался неравный, жестокий бой. Вскоре Сережа возвратился из Вологино в отряд и передал, что командир приказал атаковать врага с тыла.

В бою у Вологино партизанам пришлось вести бой, как регулярным войскам. Они заняли круговую оборону в заранее вырытых окопах и огнем из пулеметов, автоматов и винтовок отражали одну атаку за другой. Было мало патронов, и командир приказал вести огонь только короткими очередями и наверняка. По бронемашинам стреляли партизанские минометчики. Одна мина попала в первую бронемашину и подожгла ее.

Гитлеровцы открыли огонь из пушек. Два дома были подожжены, дым застилал партизанские окопы, трудно было дышать, слезились глаза. Бой усиливался. Фашисты наступали на деревню с трех сторон.

Командир приказал отправить штаб и обоз в лес. Но выбраться из деревни было уже невозможно. Двум фашистам удалось вплотную подползти к пулемётчику Неделину. Один из них бросил гранату, но Неделин поймал её в воздухе и тут же швырнул обратно.
В это время с фланга по врагу ударили подоспевшие партизаны из отряда Александра Невского. Открыли огонь миномёты, и начали наступать основные силы партизанского отряда имени Щорса под командованием Герасима Трусова.

Этого каратели не ожидали. Они так растерялись, что даже не ответили организованным огнём. Оставив на поле боя своих убитых и раненых, гитлеровцы начали отходить, На своём пути они сжигали сёла, убивали людей. В деревне Афанасово согнали в сарай стариков, женщин и детей, подожгли строение и открыли по нему огонь из пулеметов и автоматов.

Партизаны из отряда имени Щорса успели спасти часть людей, но семь женщин и детей погибли. На улице лежала раздавленная танком ученица 7-го класса Аня Карпенкова. Гитлеровцы беспощадно расправлялись не только со взрослыми, но даже с детьми.

Вечером после боя Федя Панасов попросил разрешения у командира и верхом на вороном Казбеке помчался в родное село. Ещё издали мальчик увидел длинные трубы обгоревших печей, словно верблюды, остановившиеся среди безжизненной пустыни. Уцелела лишь школа, стоявшая ближе к лесу, да баня у глубокого оврага. Федя подъехал к бане и услышал плач женщины.

-Кто там живой? — спросил он.

Из бани вышли мать и маленькая сестрёнка Феди. Мальчик заметил, что мать сильно постарела.

-Федюша, родной, жив? А Серёжа?

-Жив, маманя, жив. Как же вы спаслись?

-Мы тут сидели, — указала сестрёнка на густую высокую крапиву.— Только теперь ноги горят.

Это была последняя встреча Феди с матерью. Ночыо партизанский отряд ушёл в Холм-Жирковский район, где в больших лесах сосредоточилась почти вся партизанская бригада имени Чапаева и оттуда наносила удары по врагу.

Зимой 1942 г. в партизанский край пришло печальное сообщение. Гитлеровцы учинили страшную расправу над матерью Феди и Серёжи Нелидой Михайловной за то, что её сыновья ушли к партизанам. Фашисты долго мучили её, но она молчала, а перед казнью крикнула:

-Да, мои сыновья Федя и Серёжа — партизаны, а муж в Красной Армии! Так и знайте, они отомстят вам за мои мучения, за всех нас!

Ещё долго воевали два брата Федя и Серёжа Панасовы. Смелые, выносливые, хорошо владевшие оружием, они ходили в разведку, участвовали в боях против карателей, пускали под откос поезда, уничтожали боевую технику врага. Они мстили за свою мать, за погибших жителей смоленских деревень, за все злодеяния, которые совершали на советской земле фашистские захватчики.

Фёдор был удостоен орденов боевого Красного Знамени и Красной Звезды, а его брат Сергей награждён медалями «За отвагу» и «Партизану Великой Отечественной войны».

ПАРТИЗАНСКИЙ РАЗВЕДЧИК СЕРГЕЙ КОРНИЛОВ

Зимой 1941/42 г. на временно оккупированной территории Калииинской области самоотверженную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками вели свыше 20 партиях бригад, десятки подпольных организаций и групп, подпольщиков-одиночек. Надёжными помощниками партизан и подпольщиков были комсомольцы и пионеры, все школьники.

Кто не знает комсомольского вожака Лизу Чайкину, которая была не только отважной партизанкой, но и пламенным агитатором среди населения оккупированных районов? В ночь на 22 ноября 1941 г. гитлеровцы схватили славную советскую патриотку и подвергли зверским истязаниям, требуя от неё сведений о партизанах. Лиза отказалась отвечать и погибла, оставаясь верной комсомольской клятве.

Углазом Президиума Верховного Совета СССР от 6 марта 1942 г. Лизе Чайкиной было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Подвиг Лизы стал для советской молодёжи символом мужества и беззаветной преданности Родине.

За боевые заслуги перед советским народом, за успехи, достигнутые в борьбе с фашизмом в годы войны, более 2000 молодых партизан и подпольщиков Калининской области были награждены орденами и медалями Советского Союза .

Среди награжденных был и 12-летний партизан-пионер Серёжа Корнилов.

..Густой массив бельского леса на западе Калининской области, окаймлённый со всех сторон озёрами и реками, местные жители издавна называют «Зелёным островом». В годы войны он был недоступен для врага. Берега и рек, и озёр — болотистые, зыбкие, покрыты непроходимым кустарником и густым камышом. Лишь немногие старожилы окрестных деревень знали тропы, ведущие в те глухие места.

Когда началась война на «Зелёном острове» обосновался партизанский отряд имени Щорса. В этом лесу базировались и другие отряды. В рядах щорсовцев вместе с братом Петром находился юный разведчик Сергей Корнилов.

Однажды глубокой ночью на выполнение боевого задания отправилась группа разведчиков; в неё входили Петр Корнилов, Василий Панков (за ка- шеварство его прозвали «Василисой») и Серёжа. Возглавлял группу лейтенант Николай Фролов. Проползли через замёрзшую речку. Ещё не окрепший лед трещал и прогибался. Было безветренно и тихо. Хруст прихваченной морозом опавшей листвы будил сонных тетеревов. Потревоженные птицы, шумно хлопая крыльями, вылетали из брусничника и, натыкаясь во тьме на сучья и стволы деревьев, беспомощно падали на землю.

Чем гуще лес, тем трудней идти. Сухой валежник и бурелом стеной вырастали на пути, и разведчикам приходилось уклоняться то вправо, то влево. Пётр и его брат Серёжа хорошо знали лес и по каким-то известным им приметам находили дорогу. И всё же разведчики двигались медленно. А время было дорого: утром пойдут эшелоны противника с техникой й вооружением.

На рассвете партизаны обогнули лесную деревушку й притаились в густом ельнике вблизи железной дороги. Здесь лес почти вплотную примыкал к полотну. Уже хотели выползать из кустов, но в эту минуту заметили гит-леровцев. Вдоль насыпи с винтовками в руках медленно шли два высоких солдата. Оба в зеленых шинелях, головы укутаны тёмными платками.

— Плохо дело, дорога охраняется, — сказал лейтенант. — Надо что-то придумать.

-Нужно снять их очередью из автомата! — предложил Панков. — Потом бегом к дороге.

- Шуму будет много, — не согласился дейтенант. — Посморим, далеко ли они уйдут.

Гитлеровцы дошли до переезда и повернули обратно, у самой дороги, дымил костёр. Там маячили ещё два солдата.

Послышался рокот мотора. На большой скорости промчалась мотодрезина. Немцы проверяли исправность железной дороги. Значит, скоро пустят эшелон, а взрывчатка ещё не заложена.

Над лесом уже повисло солнце.

Через переезд шла женщина с вязанкой хвороста. Возле шлагбаума остановилась, поправила вязанку и направилась к деревне.

-Рискнем? — сказал лейтенант. Партизаны переглянулись. А Серёжа хитро сощурился.

-Дайте мне мешок. Юбку сделаю.

-Не дури, чего надумал? — рассердился старший брат. — Тоже мне, актёр.

-Понимать надо: оденусь девчонкой и понесу взрывчатку с вязанкой хвороста. Видал, немцы пропустили старушку. Даже внимания не обратили. Вот увидите, меня пропустят.

-Это хорошая идея! — быстро проговорил Василий.— Я оденусь старушкой и понесу взрывчатку.

- Не смеши, — возразил Пётр. — Таких здоровенных старушек на свете не бывает. Лучше я пойду.

-Бросьте, хлопцы, — спокойно сказал лейтенант Фролов. Он никогда не повышал голоса.— Пусть Сергей наденет «юбку». Давайте сюда мешок.

| Через несколько минут, когда путевая охрана удалилась к костру, Сергей, одетый в грубую мешковину, вышел из леса и пошёл в направлении переезда через железную дорогу. Вот он у полотна, сел, незаметно положил рядом взрывчатку и стал руками разгребать землю.

Небо закрыли хмурые тучи. Подул холодный, пронизывающий ветер. У Серёжи замерзли спина и ноги. Земля мёрзлая, никак не удаётся сделать подкоп под рельс. Подполз лейтенант.

-Я сам, а ты иди, неси дровишки, не оглядывайся.

Послышался гудок паровоза. У мальчика задрожали ноги, потом всего стало трясти, как в лихорадке. Ведь если немцы заметят лейтенанта, то всё пропало!

Из-за леса показался эшелон. Вот он совсем близко, лейтенант всё еще лежит у насыпи.

-Уходи! Беги! — услышал Сергей голос лейтенанта. — Приказываю! Доложи!

Едва мальчик отбежал за бугорок, как раздался взрыв. Под откос с оглушительным грохотом валились вагоны. Потом ещё взрыв, ещё и ещё...

Затрещали пулёметные и винтовочные выстрелы.

Серёжа оглянулся. К небу поднимался черный cтолб дыма. Мальчик помчался по высохшему бурьяну к лесу. Бежал долго. Только в самой гуще деревьев, наткнувшись на ёлку, остановился. Отдышался и снова побежал. Далеко позади слышались выстрелы.

«Не вернуться ли? Помочь бы надо товарищам». Но в ушах, словно застряли слова командира: «Приказываю! Доложи!»

Глубокой ночью, едва передвигая ноги, Сергей добрался до партизанской базы. Брат Пётр встретил его у реки.

-С вечера жду, — сказал он, радуясь возвращению Серёжи.— Замёрз небось?

-Ни капельки. Даже жарко было. Только есть охота.— Серёжа не стал огорчать брата рассказами о том, ка ему было холодно и страшно.

-«Василису» не видал? — спросил Петр.

-Случилось что? — обеспокоился Серёжа.

-Лейтенант погиб, — тихо ответил Пётр. — И Василий пока не вернулся.

У Серёжи заныло сердце. Трудно было поверить, что нет в живых лейтенанта москвича Николая Фролова, партизанского минёра.

-Я нёс его, он еще дышал. А Вася огнём из автомата прикрывал нас. Потом... — Пётр запнулся, голос дрогнул, — Коля умер. Ну, чего плачешь? — суровым голосом прикрикнул брат.— Это война,— и, обняв мальчика, повёл в землянку.

Успокоившись, Серёжа напился горячего чаю с сухарями и тотчас заснул, сидя за столом. Приснилось, будто фашисты поймали отца и повели расстреливать. И будто отец его — лейтенант Фролов.

Открыл глаза. За столом сидел брат и что-то писал. В землянке было жарко и дымно. Коптилка из гильзы мигала. В углу дремал дежурный радист. На жестяной печке, которую смастерил Василий, монотонно свистел чайник. -Петя, а наш отец в плен не может попасть?

Пётр укрыл брата своей телогрейкой и, не ответив на вопрос, сказал:

-Ложись и спи.

Брат ещё что-то долго писал, а Серёжа лежал и никак не мог уснуть. Думал о Коле-лейтенанте. В Москве его родные не знают, что их сын, выполняя боевое задание, погиб смертью героя. А может быть, им давно сообщили о том,что Коля пропал без вести, ведь он был в окружении, ом стал партизаном.

Три дня искали кашевара Панкова. Разведчики ходили в ближайшие деревни, спрашивали у жителей, прочёсывали лес, подавали сигналы рожком из бересты, всё безрезультатно. Решили, что пропал вез вести. Но однажды утром Василий неожиданно появился. Пришел невредимым, сказал, что он кухню на колёсах раздобыл, в лесу у дороги. Пригодится. С тех пор Сергей Корнилов долго не ходил на большие дела. Чаще всего посылали в дозор.

Однажды зимой Серёжа, притаившись на дереве, заметил человека, который пробирался по глубокому снег прямо в его сторону.

«Кто бы это мог быть?»

Серёжа взял автомат на изготовку. Вскоре он увидел что идет девушка, маленькая ростом, в полушубке, на голове белый платок, закрывавший рот, видны только глаза и щёки. Возле дерева остановилась, расстегнула полушубок

-Фу, жарко, — сказала она.

Серёжа спрыгнул с дерева, наставил автомат. Незнакомка с испугу села на снег, но, увидев мальчика, улыбнулась. Вздохнув, облегченно сказала:

-Как ты напугал меня.

-Куда идёшь? — строго спросил партизан.

Девушка весело посмотрела на него большими голубыми глазами.

-А ты кто? Лесник?

-Это не твоё дело. Куда держишь путь?

На морозе девушка разрумянилась и чем-то напоминала снегурочку. Сергей даже рассердился на себя за таки мысли. Он же на посту.

-Нечего по лесу шляться в такую погоду. Замёрзнешь. Иди домой!

-А может, я немецкая разведчица!

Серёжа кашлянул, выпрямился и указал стволом автомата в сторону ельника.

-Ну-ка, разведчица, марш!

В штабе Сергей не успел доложить о происшествии, как незнакомка сняла варежки и, протягивая командиру руку, сказала:

-Здравствуйте, товарищ Андреев! Связная Лиля. Пришла по заданию секретаря подпольной партийной организации.

-Здравствуйте, Лиля! Слышал о вас. Как вы нашли нас в лесу?

Лиля посмотрела на Серёжу, улыбнулась:

-Меня встретил ваш разведчик и очень любезно указал дорогу. — Девушка сняла платок и полушубок. Сергей узнал её. Это была Дуся — сестра учительницы.

-Он у нас партизан обходительный, культурный,— сказал командир, не уловив в словах Лили добродушной иронии. А Сергей густо покраснел и отвернулся.

-Ну, рассказывайте, с чем пришли, Лиля?

-Товарищ командир!— Сергей шагнул к столу.— Врёт онна. Это не Лиля, а Дуся Борискова. Я знаю её. Из нашего села.

Девушка рассмеялась, обняла за плечи Сергея и, глядя в глаза, сказала:

-Ну как же ты меня не узнал сразу — Борискову Дусю! А Лиля — это моя подпольная кличка. Ну ладно, иди погуляй, мне надо поговорить с командиром. Спасибо, что помог найти штаб.— И ещё шепнула: — Васе не говори пока, что я здесь.

Сергею было стыдно. Он выскочил из землянки. Сзади кто-то бежал. Обернулся — Дуся!

-Вот тебе фонарик на память, бери. А вот рукавички. Только не сердись.

-Не надо. Не заслужил,— ответил Сергей и отвернулся . Он злился на себя. Всё получилось как-то нескладно. Что теперь подумает о нём командир? А това- узнают — засмеют. Партизанскую разведчицу не узнал, да ещё из своего села.

-Серёжа!— тихо сказала девушка.— Не сердись, бери подарки. Мать прислала.— Лиля положила ему в карман фонарик и тёплые рукавички.— Ну чего ты расстроился?

-Подумаешь, и ничего не расстроился. Я тебя сразу узнал. Некогда мне.

-— А ты не хочешь спросить о матери?

-Хочу! — Сергей остановился.

— Жива и здорова, привет тебе шлёт. Мы еще потолкуем. Командир ждёт меня.

-И мне на пост пора, — повеселел Сергей.

Забравшись опять на сосну, он долго рассматривал рукавички, от которых пахло чем-то родным, домашним. Ветер раскачивал дерево, отчего слегка кружилась голова. Серёже стало хорошо, как дома, когда за столом собиралась вся семья.

В февральскую метель партизаны покинули «Зеленый остров». Был получен приказ выйти на магистраль Москва - Минск и ударить по тылам немецких войск. Предстоял многодневный и опасный марш. Хорошо, что продолжалась вьюга и гитлеровцы отсиживались в хатах и блиндажах, иначе не миновать неравных стычек.

Шли днём и ночью. Останавливались лишь для того, чтобы на привалах покурить и перемотать сбившиеся в сапогах портянки. Даже дремали на ходу. Ничто не изматывает так человека, как бессонные ночи. Веки словно свинцовые, усталость валит с ног. Серёжа ещё ни разута не уставал, как в этот марш.

Рассвет наступил незаметно. Сначала по сторонам мутнело, потом стало светло. Вьюга прекратилась. Партизаны пересекли шоссейную дорогу и остановились на дневку. Вокруг поставили посты, вперед выслали дозоры.

Сергей дремал под елью, когда далеко за лесом послышались взрывы и короткие автоматные очереди. Через час в ельнике появились конные партизаны. Сергей удивился: первым всадником оказался лейтенант Гарайин, вторым — брат Пётр. Оба в немецких мундирах.

-Операция проведена успешно!—окая, доложил лейтенант командиру отряда. — Состав взорван, путь разрушен, захвачен обоз и кавалерийские лошади.

Партизаны обступили сани, рассматривали лошадей, трофейное оружие и удивлялись: сколько всего притащили. Пригодится.

-Ну, братцы, — сказал командир, — теперь все садитесь на конный транспорт и быстрее в путь.

Повезло и Сергею. Брат подвёл рысака и кивнул, сдерживая улыбку:

-Хочешь? Садись! Будешь со мной в авангарде. Mне потребуется твоя помощь.

-Не обманываешь? — обрадовался мальчишка и не умело, но быстро взобрался в седло. Ещё никогда он не сидел в настоящем седле. Очень удобно. До войны npиходилось купать колхозных лошадей, но тогда седло заменяла кепка, стремян не было. А тут и кожаная уздечка, и блестящие стремена, и хрустящая кожа седла. Koнь гарцует на тонких ногах. Здорово!
Получив боевую задачу, разведчики поскакали впереди отряда. Серёжа сиял от удовольствия. Ему хотелось, что бы все обратили внимание, как ловко он управляет конём. В лицо бьёт снег, но мальчишке в короткой шубёнке, перетянутой пулемётной лентой, не холодно.

Только теперь Сергею стало ясно, почему отряд вышел так неожиданно, а лейтенант Гаранин пропадал почти неделю. Оказывается, он был в тылу противника, изучал, где партизанам лучше нападать, куда потом уходить. Всё было заранее продумано. Ждали метели и наконец дождались.

В мелколесье у перекрёстка дорог Пётр осадил коня, рукой: стой! Навстречу двигался немецкий обоз. Сидевшие в санях солдаты были укутаны одеялами, мешками.

- Сергей со мной, остальным обойти обоз!—приказал Пётр. - Сигнал к атаке — взрыв гранаты.

Оставив брата в засаде, Пётр выехал навстречу идущим впереди обоза двум автоматчикам. Они и не подозревали, что к ним в форме немецкого офицера подъезжает партизан.

Пётр был уже близко, он что-то крикнул и бросил гранату. Раздался взрыв. Конь под Сергеем захрапел. Потом ещё два взрыва, лес наполнился шумом боя.

-Стреляй! Стреляй! — кричал Пётр, дал очередь из автомата, но конь под ним шарахнулся в сугроб и всадник, не удержавшись в седле упал в мягкий снег. Лошадь, отбежав к дереву, остановилась. Сергей с трудом выкарабкался из сугроба и лёжа открыл огонь. Он прицеливался не торопясь и после каждого выстрела радостно вскрикивал: «Готов!»

Гитлеровровцев охватила паника. Они метались между саней чтоо-то кричали. Одни поднимали руки и останавливались на месте, другие бросались в лес. Потом послышалось «ура». Это Громов и Панков, обойдя обоз, с тыла открыли огонь из автоматов.

Сергей, продолжая стрелять, слышал крики людей, ржаниe лошадей. Гитлеровские обозники были почти разбиты, когда на дороге появились немецкие бронемашины. Застучали пулемёты. Подбежал брат, лёг рядом.

-Серёжка! Быстрей к командиру!

Пётр уткнулся лицом в снег и приглушённым голосом сказал брату:

-Скажи, помощь нужна...

-Петя! — испугался Сергей. — Петя, что с тобой?

-Срочно скачи в отряд, — захлебываясь кровью, тихо проговорил брат.

Оттого что очень торопился, Сергей с трудом забрался в седло и понёсся вскачь. А сзади продолжалась стрельба. Бой не затихал.

Вот наконец и главные силы отряда.

-Что там у вас случилось? — спросил командир. — Почему такая пальба?

Еле выговаривая слова, Серёжа доложил о бое на перекрёстке дорог.

...Хоронили погибших партизан далеко от того места, где проходил бой. Произносили короткие прощальные речи, давали клятву отомстить врагу за смерть своих боевых товарищей. Сергей не слышал слов, не замечал людей. Его лицо осунулось и побледнело.

Прогремел прощальный салют. Юный партизан сухим глазами смотрел, как засыпали землёй братскую могилу Петра и его погибших друзей. На деревянной дощечке написали имена героев и слова: «Они вечно будут с нами»—как призыв к мужеству и отваге.

Когда все разошлись, Сергей упал на свежий холми земли и заплакал навзрыд, горько и безутешно. Рядом сел комиссар Николай Демьянович и, прижав к груди голову Сергея, стал говорить тихим голосом:
-Тяжело, брат, ох, как тяжело! Такие были замечательные ребята! Ведь только в жизнь вступили. Им бы жит да жить. У нас одно утешение — погибли в бою, как герои... Ты, Серёженька, не думай о них, как о мёртвых, думай, как о живых. Они с тобой рядом, они в твоём сердце. Так легче пережить горе. Я Петра, как сына, любил. Ведь у меня нет уже семьи. Я никому не рассказывал, как после бомбёжки похоронил сына, дочку-малютку и жену. Думал, не переживу. А вот видишь, воюю. Не только у нас горе. Война, мой мальчик, не обходит честных людей. Чтобы горя меньше было, надо крепче бить фашистов, быстрее гнать их с родной земли.

Серёжа, всхлипывая, слушал комиссара и всё время думал о брате, доме, о том, как горько будет плакать мама, когда узнает о гибели Петра. Вспоминалась мирная жизнь, которая казалась теперь такой далёкой, будто с начала войны прошли долгие годы.

Через несколько дней после гибели Петра и его товарищей в отряд привели старичка невысокого роста, с жиденькой бородкой, в шубёнке и в лаптях, на голове заячья шапка. Он рассказал, что в селе находится карательный отряд. Солдаты разместились в школе. У них на вооружении семь броневиков и танк. Ночью машины охраняет только один часовой. Смена поста производится че-рез час.

-Фашисты напиваются с вечера шнапсу да самогонки и дрыхнут, — закончил старик.

-Спасибо, отец, — поблагодарил командир, — но не узнают ли гитлеровцы, что ты был у нас?

-Мил человек, а я и не собираюсь в село возвращатьсю Тут останусь. У меня пять сыновей на фронте.

-А стрелять умеешь?—поинтересовался Николай Демьянович.

-Я в русско-японскую воевал, а потом германцев бил. Три георгиевских креста имею, — последовал ответ.

Деда приняли в отряд, выдали оружие. А на следующую ночь была назначена новая боевая операция, ее возглавил командир отряда.

Небольшая группа партизан отомстила за своих погибших боевых товарищей. Проникнув во вражеский гарнизон, сняли часового и взорвали бронемашины. Фашисты, перепуганные неожиданными взрывами, выскакивали из школы и попадали под огонь. Уничтожив гарнизон, партизаны благополучно возвратились на свою базу. Это была очередная победа.

Прилижалась весна. С каждым днём все больше оседал потемневший ноздреватый снег. Чернели просёлочные дороги, тёмно-зелёные ели украсились сосульками. На фронте продолжались упорные бои. Всё явственнее доносился гул артиллерии. Красная Армия гнала врага на запад. Уже многие города и сёла были освобождены от фашистских захватчиков.

Партизаны продолжали героическую борьбу. Вот уже свыше трех недель отряд капитана Андреева мужественно вёл кровопролитпые бои с отборными гитлеровскими частями, в изобилии вооружёнными танками и пушками. Фашистское командование прилагало все усилия, чтобы до наступления лета во что бы то ни стало покончить с партизанами.

Приняв на себя сильный удар врага, партизанский отряд имени Щорса оказался в окружении. Бойцы капитана Андреева оборонялись героически. Однако вражеское кольцо с каждым днём сжималось, силы отряда таяли. Боеприпасов оставалось совсем мало, продовольствие кончилось. Настойчивые попытки вырваться из окружения закончились безрезультатно.
Вместе со взрослыми стойко переносил испытания Сергей. Но он окончательно ослабел, в глазах темнело, подкашивались ноги, очень хотелось спать. Он старался не показывать свою усталость.

Под вечер бой затих. Разведчики сообщили, что фашисты спешно подтягивают кавалерийскую часть, производят перегруппировку для новой атаки.

-Коммунисты и комсомольцы, к командиру! — послышалея возглас.

-Идём, Сергунька,— сказал комиссар Николай Демьянович,— потолкуем, что и как.

Под ветвями высокой сосны собралось человек двадцать пять. Лица заросшие, лихорадочно блестели глаза.

Андреев встал, обвел взглядом партизан и спросил:

-Ваше мнение, товарищи?

-Будем биться до последнего патрона! — твёрдо заявил Николай Горохов. Его поддержали.

-Я предлагаю собрать все силы в один кулак и узком фронте ночью пойти врукопашную,— сказал комиссар отряда.

Поднялся маленький старичок в заячьей шапке, тот самый, который пришёл в отряд совсем недавно. Немного подумав, он обратился к партизанам:

-Я вот что скажу, товарищи дорогие, мальчонку надо спасти. Ему жить да жить. А как спасти, пущай сам думает. Может, того... к ним пойдёт.

К старичку подошёл комиссар.

-Нет, дед Архип, Сергунька в плен не пойдёт. Фашисты не пощадят его.— Комиссар задумался, потёр виски и положил на плечо парнишки руку.— Вот что... Надо зарыть его в снег, а самим отходить к западной группе отряда. Там мы и ударим в штыки. Преследуя нас, гитлеровцы уйдут с этого места. Ночью, когда всё стихнет, он встанет и пойдёт своей дорогой.

Сергей вскочил:

-Верно! Я проберусь к советским войскам, и они выручат вас. Обязательно выручат.

-Хорошо сказку говорить, да как получится? — промолвил старик. Он снял заячью шапку и бросил в руки Сергею. - Пригодится, возьми.

Сергей начал было отказываться, но Николай Горохов ткнул его в бок:

-Бери, под снегом не жарко.

-Товарищи коммунисты и комсомольцы, — обратился комиссар к собравшимся. Лицо его приняло торжественное выражение. — Вношу предложение принять Сергея в члены ВЛКСМ. Пусть на это ответственное задание он пойдёт комсомольцем. Кто «за»?

Вверх взметнулись руки.
Сергей растерянно огляделся, потом встал по стойке «смирно» и прижал к ноге трофейную винтовку:

-Обещаю... В общем приказ выполню!—сказал он срывающимся от волнения голосом.

Дальше говорили о плане действия отряда, но Сергей уже думал о задании, как лучше выйти к своим.

Вечером командир и комиссар выбрали место поближе к дороге. В углублении сделали из веток постель. Когда Сергей лёг, его укрыли белым маскировочным халатом и снегом.

-Ну как, не струсишь? — спросил командир.

-Не маленький, — ответил из-под снега Сергей.

-Тут вот щёлка есть, поглядывай, — сказал комиссар. – Когда всё затихнет, вставай и по компасу — на восток. Ты слышишь?

—Слышу! - Сергей глянул в щель и увидел серую повязку, на которой Демьяныч носил свою раненую руку.

-Не усни! — А повстречаешь наших, пусть не мешкают! Без помощи нам не продержаться.

Наступила тишина, и Серёжа почувствовал одиночество.
Ориентировку во времени он потерял сразу, как только остался под снегом. То казалось, что прошло не меньше часа, то будто пять минут назад заглохли тяжелые шаги комиссара. Во многих боях приходилось участвовать и не робел, а под снегом показалось страшно.

Сначала стали мёрзнуть ноги. Спохватился, что не переобулся, не сменил сырые портянки, но теперь было поздно. Возле лица подтаяло, и за ворот покатились ледяные капли воды. Пошевелиться нельзя — свалится маскировка. Незаметно холод стал пробираться под шубёнку. Лишь заячья шапка грела хорошо и голова не мёрзла, а вот ноги коченели. Серёжа и пальцами шевелил и приловчился пальцами постукивать, но это не помогало. Скоро почувствововал покалывание в ступнях и нестерпимую ломоту в коленях. «Может, встать?»

В наступившей тишине слышно было, как синичка попискивает. Затем совсем близко началась стрельба. Кто-то пробежал, чуть не наступив на голову. Опять всё стихло.

Неожиданно рядом заржала лошадь. Топот конный бь слышен так близко, что Серёжа забеспокоился, как бы всадник не наехал на него. Но всё обошлось благополучно.

Серёжа слышал чужую речь, хруст прихваченного морозцем снега. Немцы говорили мало, отрывисто. Видимо разведчики. Когда конский топот затих, кто-то совсем рядом стал кашлять и закурил махорку. Терпкий запах проникал даже через снег.

«Кто это? — думал Сергей. — Если враг, почему один, если свои, то зачем здесь, где только что были немцы?». Запах махорки стоял очень долго. Хотя смолкло, Сергей решил пока не двигаться. В маленькое отверстие перед левым глазом виднелось небо. Звёзды ещё не загорелись, но небо уже посинело, и белое облако парило над лесом.

Стрельба удалялась. Были слышны взрывы гранат и далёкий стук пулемётов. Над головой что-то прошуршало, упала шишка.

«Кто это? Не следят ли за мной?» — подумал Сергей и тотчас увидел на сучке серенькую белку. Если белка та спокойно сидит на сучке, значит, поблизости никого нет.

— Дорогая ты моя разведчица, — тихо сказал он и осторожно встал.

Белка сначала удивилась, увидев внезапно появившегося человека, потом бросилась на ствол сосны и мгновенно оказалась на верхушке дерева. На снегу рядом с тем местом, где была постель, лежал размоченный окурок. Стало ясно, почему так сильно пахло махоркой. Дорога была каждая минута. Сергей шагнул и... упал. Ноги как деревянные. Он встал, хотел, не обращая внимания на боль, двигаться, но сил не хватило, опять упал.

«Обмозил ноги», — мелькнуло в голове. Но идти надо. От него зависит жизнь многих людей, они ждут помощи.

Сергей пополз. Со злости даже заплакал. Ни руки, ни ноги не слушались. Полз медленно и долго. От движения немного согрелся и почувствовал, что ноги в суставах уже сгибаются. Встал, сделал несколько шагов, но снова упал. На этот раз не от боли, а оттого, что закружилась голова. Уцепившись за куст, стал подниматься и нащупал рукой рябину. Ягод оказалось всего лишь горстка, но от них стало как-то теплее, даже сил прибавилось.

«Вот кончится война, целое ведро наберу этих ягод и съем за один раз», — подумал Серёжа. Уж очень вкусной показалась горьковатая мёрзлая рябина. И всё-таки идти было невозможно. Ноги не держали, не слушались, подламывались в коленях.

-Ну ещё, до дерева хотя бы! Еще!

Так, переползая от дерева к дереву, он добрался до опушки леса. Внизу должна быть дорога. Днём здесь шёл бой. Пришла мысль: сбросить смёрзшиеся сапоги и забинтовать ноги маскировочным халатом. Ноги оттёр суконной рукавицей, крепко замотал их, почувствовал облегчение. По дороге двигаться было гораздо легче, чем по заснеженной целине. Ночь тёмная, беззвёздная. Падал снег. Впереди то и дело вспыхивало красное зарево. Это очень далеко стреляли пушки. Даже не слышно выстрелов.

Вдруг блеснул огонёк, послышался стук. Сергей притаился. - И радость! Русская, родная речь! Лыжники.

-Товарищи! — закричал он громко. — Товарищи!

Лыжники остановились. Двое цодошли поближе.

-Я партизан. Из отряда...

Собрав последние силы, Сергей встал, бросился к бойцу.

- Товарищи! Наших выручить надо. Их окружили фашисты. Помощь нужна.

Вскоре части Красной Армии нанесли сокрушительный врагу, прорвали огненное кольцо, где до последнего патрона сражались партизаны. Многие из них влились в состав войск фронта и продолжали освобождение родной земли от захватчиков.

Сергей был отправлен в московский госпиталь. Пришла весна. За окном в саду цвела черёмуха. Юный партизан сидел за столом и сочинял письмо матери. С удивлением услышал по радио свою фамилию: «За подвиг в борьбе с гитлеровцами наградить орденом Красного 3намени». Мало ли Корниловых.

-Видал, твоего однофамильца наградили,— сказал знакомый раненый солдат, проходивший мимо.

На следующий день в госпиталь приехал бывший командир отряда Андреев.

-Собирайся, поедем в Кремль.
В госпитале так и ахнули: веснушчатый Серёжка — вдруг орденом награжден. За что?

Много награждённых было в Георгиевском зале. И генералы, и офицеры, и солдаты, но парнишка лишь один.

Ордена вручал Михаил Иванович Калинин.

Когда Сергей услышал свою фамилию, то немного растерялся, сердце замерло. Но потом ободрился и подошёл к Михаилу Ивановичу.

А, вот ты какой «Подснежник»! — ласково сказал Михаил Иванович.— Рассказывали про тебя. Поздравляю с наградой.— И, вручив коробочку с орденом, он провой рукой он провёл по волосам Серёжи,— За подвиг спасибо. Теперь главное — учиться. Понял? Учиться!

Через несколько дней Сергей стоял на пепелище, где раньше находился его родной дом. Рядом возвышалась крыша землянки. Серая курица что-то клевала в немецкой каске. Кругом ни души. Все работают в поле. Печёт солнце. Во всей деревне не уцелел ни один дом. Люди построили землянки, курятники, сарайчики.

Зашёл юный воин в землянку и удивился: его братишка, который до войны не мог самостоятельно на печку забраться, сидел за столом и чистил картошку.

-Витька! Это ты?

-А ты кто?

-Я брат твой, Серёжа!

-А что у тебя в мешке? — спросил братишка.
Развязал Сергей вещевой мешок, достал буханку хлеба, консервы, колбасу, сахар, положил на стол.

-Сухой паёк,—пояснил он,—Давай-ка нож.

Ещё никогда Витька не ел такого вкусного, настоящего хлеба. Там, где огнём прокатилась война, дети долго не знали, что такое хлеб, а взрослые забыли его вкус.

Открылаль дверь, и яркий свет летнего солнца озарил дорогие детскому сердцу вещи: сундучок, портрет Ленина в рамочке, одеяло из лоскутков, чугунки.

На пороге появилась мать — седая, постаревшая, морщинистая, в слезах, но с неизменной доброй улыбкой.

-Сыночек!

Прижался к материнской груди мальчишка в солдатской гимнастёрке и заплакал. Слёзы горячие, неудержимые. Хотелось высказать матери всё: и радость, что встретились, и кипевшую в сердце ненависть к врагу, рассказать о старшем брате, о себе, но сдавило горло, говорить было трудно. Столько пережито.

- А Петя наш...

-Знаю, сынок, знаю, — мать села на сундук. — Надолго ли? — спросила она.

- Ты уже не ругай меня, мама. Я пойду туда, где отец. На фронт пойду. Бить фашистов надо, бить!

Посмотрела мать на боевой орден сына, рукой погла-дила и с гордостью сказала:

_ А видать, ты за Петю отомстил?

-Отомстил, мама, да ещё как.

-Ну и оставайся дома. Отец-то на войне. Мы не в долгу перед народом.

- Не могу, война ещё не кончилась...

До конца войны Сергей служил в боевом авиационном полку. А когда пришла долгожданная победа, старшине Корнилову исполнилось лишь восемнадцать лет. Он вернулся в родные края, где прошло детство, опалённое войной.

В настоящее время Сергей Михайлович Корнилов живёт и работает в городе Белом Калининской области. Часто бывает в школах, рассказывает ребятам о героической борьбе советских воинов и партизан против немецко-фашистских захватчиков.

ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА КОМСОМОЛЬЦА КУРИЛЕНКО

Великой Отечественной войны в рядах смоленских партизан бесстрашно сражался 17-летний Владимир Куриленко. За полтора месяца боёв партизанская группа, в которую входил Владимир, пустила под откос 5 вражеских

ких эшелонов с боеприпасами и живой силой, взорвала сколько мостов. Последняя боевая операция с участи Куриленко была проведена весной 1942 г. на железной дороге, когда был пущен под откос поезд с фашистами.

Возвращаясь после выполнения боевого задания, три партизана остановились в деревне. Ночью они были окружены карателями. В перестрелке один партизан был убит, а Куриленко, раненный в голову и живот, продолжал отстреливаться. Каратели подожгли дом, но партизанам удалось выбраться и скрыться. При возвращении в отряд Куриленко умер от потери крови.

Указом Президиума Верховного Совета СССР в сентябре 1942 г. Владимиру Куриленко присвоено звание Героя Советского Союза. В Смоленске отважному партизану поставлен памятник. Люди свято чтут его память.

Владимир Куриленко — сын учителя. В школе он хорошо учился, был активным комсомольцем и спортсменом. Его неоднократно избирали старостой класса, председателем ученического комитета, он был пионервожатым и секретарём комсомольской организации. В первые дни войны Куриленко — ученик 9-го класса — создал боевую комсомольскую группу. Ребята настойчиво изучали оружие, готовились к борьбе с врагом. В боевую группу входил брат Владимира—Геннадий.

Вскоре на смоленскую землю прорвались немецко-фашистские захватчики. Советские войска напрягали все силы, чтобы преградить путь врагу, рвавшемуся Москве.

В эти тяжёлые дни начали действовать и юные патриоты, оказывая помощь советским войскам. На территории Касплянского района долго шли бои. Однажды вместе с бойцами вёл огонь по фашистам и Володя.

Враг имел большой перевес в силах. Советские части, понеся большие потери, вынуждены были отступить.

Оказавшись в тылу немецких войск, ребята добыли радиоприёмник и слушали по ночам передачи из Москвы. Коммунистическая партия призывала население оккупированных районов подниматься на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, создавать для них невыносимые условия, уничтожать живую силу и технику врага. Это была боевая программа для партизан и подпольщиков.

Однажды к Владимиру зашёл незнакомый человек и увёл его на речку. Там состоялась первая встреча с ответственным комсомольским работником, прибывшим из Смоленска.

-Хотели глушить рыбу, да раздумали, — сказал Владимир брату.— Может много погибнуть мальков.

-Вот здорово! — обрадовался братишка Генка.— Мальки пригодились бы нам для ухи.

Подпольный обком комсомола предложил группе Куриленко активизировать свою деятельность. Важнейшая задача юных подпольщиков состояла в том, чтобы собирать партизан оружие. Это задание выполнялось успешно. На территории Смоленской области шли тяжёлые кровопролитные бои. На поле боя оставалось много оружия и боеприпасов. Ребята собирали винтовки, пулемёты, даже исправную пушку. Оружие прятали в надежных местах. Иногда к Владимиру приходили оказавшиеся в окружении раненые советские воины и просили помочь им выбраться через лес к своим.

-Я не знаю дороги,— осторожно отвечал он.— Кто вас направил ко мне?

Конечно, никто из жителей села не знал, что Володя руководит подпольной группой. Люди направляли наших к нему, потому что верили: Володя поможет. Его группа постоянно пополнялась. В то же время нужно было соблюдать строжайшую конспирацию, чтобы в ряды подпольщиков не пробрался предатель или шпион.

Ночью по приказу командира кто-нибудь из ребят вёл красноармейцев через лес и указывал менее опасную дорогу а восток. Раненым оказывалась необходимая помощь. Если некоторые из них не могли отправиться в путь, их оставляли до выздоровления у местных жителей.

В сёлах появлялось всё больше гитлеровцев. Они арестовали некоторых ребят, других угоняли в Германию на работу. Подпольщикам пришлось уходить из своих домов, прятаться в сараях, старых копнах.

При помощи надёжных людей Куриленко наладил связь с партизанами. Он узнал, что в Соколинской даче Касплянского района уже созданы и активно действуют отряды И. Р. Шлапакова и Н. В. Николаева. В этих отрядах было немало подростков. Мог бы и Владимир уйти к партизанам, но ему было поручено оставаться и действовать в подполье.

Члены боевой группы Куриленко имели на своем вооружении пистолеты, автоматы, гранаты, взрывчатку. Однако действовали они не так, как партизаны. Иные ребята прикидывались бездельниками, играли в карты. А ночью брали оружие, взрывчатку и уходили на выполнение боевых заданий. Комсомольцы минировали дороги, рвали линии связи, нападали на гитлеровских солдат и офицеров уничтожали их.

С наступлением зимы подпольщикам стало трудно применять свою тактику борьбы. Почти в каждом доме были гитлеровцы или полицейские. Ребятам негде было укрываться. Всюду гитлеровцы и полицейские устраивали облавы. Об этом знали в партизанском отряде имени Железняка, и под Новый год поступил приказ: Владимиру Куриленко и его товарищам достать радиостанцию и явиться на партизанскую базу.

* * *

Немецко-фашистские захватчики бешено рвались к Москве. На подступах к столице шли ожесточённые бои. Фашистское командование бросало к Москве всё новые дивизии. Обстановка на фронте была напряжённой.

Советские войска с беспримерным мужеством отражали натиск вражеских полчищ. В эти тяжёлые для нашей страны дни развернули активную боевую деятельность партизаны. Выросло число партизанских бригад и отрядов. Только на Смоленщине действовало более 40 отрядов. Народные мстители разрушали мосты, железные дороги, уничтожали немецкие склады и штабы, вели разведку, срывали переброску вражеских войск. Гитлеровцы испытывали силу народа, поднявшегося на защиту Родины. Летели под откос воинские эшелоны, вспыхивали пожары на аэродромах, подрывались на минах танки и автомашины. Тысячи захватчиков находили себе могилу на советской земле.

Партизаны получили от штаба фронта задание: срочно установить и донести, какие новые части враг перебрасывал на московское направление. На дороги и в населенные пункты высылались разведчики. Владимиру поручили узнать номер дивизии, которая выдвигалась к фронту из района севернее Смоленска. Командир отряда не сомневался в том, что задание будет выполнено. На боевом счету партизана числился не один десяток уничтоженных гитлеровцев, подорванный железнодорожный состав с танками и пять сожжённых автомашин.

На выполнение задания Владимир вышел один. Он решил, что одному проще пробраться в расположение немецких частей и удобнее вести наблюдение за дорогой. Ночь бала морозная и лунная. Если осторожно идти по полю в маскировочном халате, то можно вплотную подойти к дороге незамеченным. Прежде всего нужно установить, какая техника движется по дороге: если танки и машины— значит прибыла танковая часть; если пехота и артиллерия, то пехотная. По количеству и калибру пушек можно определить - прибыл полк или дивизия. Труднее узнать номер дивизии. Вряд ли об этом скажут местные жители, они не знают. Нужно захватить языка.

В полночь разведчик вышел из леса и приблизился к дороге, по которой нескончаемым потоком двигались машины с пехотой. Потом появились тягачи с пушками. Ни одного танка не видно. Володя запоминает, сколько прошло машин и пушек. Колонна тягачей замедлила движение. Слишком ненадёжный мост.

Выбрав момент, когда тягачи с пушками прошли, а слдующая колонна была ещё далеко, Владимир, бегом достиг дороги и юркнул под мост. Через несколько минут одна за другой прогромыхали три машины. Затем наступила тишина. Дорога опустела.

Ночь была на исходе. Луна скрылась за лесом. Стало темно. Теперь разведчику пора возвращаться в отряд, но главное не выяснено: какой номер дивизии или полка, которые прошли по дороге? Не пойти ли в ближайшее село, может быть, там остановились гитлеровцы? Можно подкрасться к часовому, оглушить его ударом сзади и забрать документы.

Прошло ещё несколько минут. Вдали опять показались огни машин. Это двигалась колонна легковых автомобилей в сопровождении мотоциклистов. Не было сомнения, что ехал штаб. Теперь Куриленко сожалел, что был один.

С группой партизан, вооружённых автоматами и гранатами, можно было бы внезапно атаковать колонну и захватить пленных.

Машины и мотоциклы промчались по мосту на болыпой скорости, и опять наступила тишина. Владимир достал из-за пазухи зажигалку, осветил циферблат часов: уже четыре часа. Ночь на исходе. Пора уходить. Но что скажет разведчик командиру? Видел колонны машин и может назвать количество пушек и грузовиков. Но этих данных мало. Нужно всё же идти в село и попытаться захватит солдата какой-нибудь тыловой части. Не возвращаться ж ни с чем.

Вспомнил, как пробирался на разведку в Смоленск, тогда было нелегко связаться с подпольщиками и узнать, где разместился вражеский штаб. Пришлось провести в городе трое суток, пока не выполнил приказ. Но тогда позволяло время, а теперь сведения нужны срочно задерживаться ещё на ночь никак нельзя.

Разведчик, выйдя из-под моста, услышал скрип колёс. Приближался обоз. Повозки миновали мост. Владимир вышел на дорогу. Хотя бы одна отстала от длинного обоза. Холод заставил ездовых спешиться, многие из них шли вслед за повозками и понукали уставших лошадей. Партизан пошёл за обозом, всматриваясь в темноту. Он решил бросить гранату в последнюю повозку, вызвать панику, быстро овладеть документами одного из убитых солдат и скрыться в темноте. Но, приблизившись к хвосту обоза, разведчик увидел на последней повозке солдата Он сидел укутанный в тулуп и, не подозревая об опасности, дремал. Не долго думая, Владимир подбежал к нему вплотную, схватил за поднятый овчинный воротник сильным рывком свалил на дорогу. Затем, сев на гитлеровца и приставив к его голове пистолет, по-немецки сказал:

-Я партизан! Не кричи, застрелю!

-Гитлер капут!—хрипло пробормотал солдат.

-Документы! Быстро!

Руки немца тряслись и не попадали в карман.

-Номер дивизии и полка! Быстро!

-Я всё буду говорить, - по-русски сказал немец.— Даю документы, но не надо капут. Я немецкий бауэр, имей много дети.

-Быстрей, говорю тебе!—потребовал партизан.— Иначе не догонишь свой обоз. Не бойся, не убью.

Гитлеровец достал документы, назвал номер дивизии и свазал, что войска перебрасываются из-под Пскова. Марш совершается только ночью.

-Вставай и беги,— сказал разведчик.— И не вздумай поднимать шум. Впереди тоже наши. Беги, а тулупчик оставь, небось, ограбил нашего колхозника.

Немец снял тулуп и мгновенно исчез в темноте. К вечеру Владимир возвратился в свой отряд с ценными данными о направлявшейся к Москве гитлеровской дивизии.

Много раз Куриленко вместе со своими товарищами ходил в разведку, участвовал в операциях по уничтожению немецких комендатур, подрывал мосты, минировал дороги. Командир отряда Иван Романович Шлапаков, довольный юным партизаном, обещал при первой возможности послать его учиться в военное училище.

В мае 1942 г., когда потребовалось подорвать полотно дороги, командир пригласил к себе Владимира и сказал:

— Пойдёшь с ребятами из отряда Воропаева на выполнение особого задания. Помоги. У них не хватает хороших подрывников.

Противник подтягивал к фронту свежие силы. Надо было нарушить движение поездов по железной дороге Витебск—Смоленск. Выполнение этого задания поручили опытным подрывникам Владимиру Куриленко, Константину Иванову и Анатолию Кирша. Они уже пустили под откос воинский эшелон на дороге Смоленск — Орша и с новой боевой задачей должны были справиться успешно.

Сборы начались с вечера. В партизанском лагере было спокойно. В лесу виднелись землянки и шалаши. За ручьем мычали коровы. Возле дуба стучал молотком сапожник, ремонтируя партизанам обувь. Слышались звуки гитары. Девушки-партизанки, весело разговаривая, стирали и чинили одежду. Лагерь партизан жил относительно спокойно, фронт далеко, фашистов поблизости не было. Но это была лишь кратковременная передышка. По ночам с востока доносился гул орудий. Иногда раздавались взрывы и слышалась стрельба. Это действовали партиза ны. Война шла на фронте и в тылу врага.

Владимир любил ходить на выполнение боевых заданий налегке. Брал самое необходимое: оружие и взрывчатку. Главная задача — заминировать дорогу или мост. Принимать в это время бой невыгодно, гитлеровцы хватятся и снимут партизанские мины. И на этот раз он взял только пистолет и наполнил карманы патронами. У Константина и командира группы Анатолия — автоматы и пистолеты. В мешки уложили взрывчатку, детонаторы, немного продуктов, за поясом у каждого — гранаты и нож.

Вышли из лагеря днём. Нужно было дотемна пройти не занятый врагом участок местности. С наступлением ночи легче преодолеть район, где много немецких войск. Но это не так просто. Придётся ползти мимо часовых, обходить гарнизоны.

Партизанам предстояло ночью незаметно пройти мим деревень Хохлово, Железная, Загорье, Пындино, Оболонье, Гончары и Саленки. В деревне Саленки жил Ефим Цирюльников. Совсем недавно он был старостой села, н гитлеровцы заподозрили его в связи с партизанами и заменили бывшим кулаком Ловейкиным. Действительно Цирюльников тайно помогал партизанам. И в этот раз юные патриоты рассчитывали получить от него необходимую помощь. К рассвету подрывники были в доме Ефима. Хозяин проводил их в сарай. С дороги сразу заснули. Владимира разбудил крик курицы.

-Ага, попалась!—кричала семилетняя дочурка Ефима Нина, держа курицу за хвост. Вырвавшись, курица побежала на сеновал. Девочка за ней. Наткнувшись на незнакомых людей, Нина не испугалась. Она молча вышла из сарая и побежала в дом. Девочка догадалась, что это партизаны, и шёпотом сообщила отцу. В сарай пришел Ефим и спросил, чем он может помочь.

-Укажите нам подходы к железной дороге,— сказал Владимир.

-Укажем и даже поможем,— пообещал Ефим.— Есть надёжные люди.

Вечеромм он привёл в сарай двух парней — своего брата Леонтия и Базылева.

-А в отряд возьмёте?— спросил Леонтий.

-Если сегодня ночью всё будет удачно, то заберём и приведём в отряд,— ответил Анатолий Кирша.

Ребятa обрадовались.

К железной дороге пошли впятером. Ночь была тёмная. И хотя местность открытая, но темнота надёжно укрывала партизан.

Леонтий поторапливал:

-Надо бежать, иначе за ночь не успеем возвратиться. Утром нарвёмся на патрулей, и тогда нам трудно будет уйти от них.

Деревни Рябки и Новосельцы обогнули подальше, разбудить собак. До железной дороги оставалось метров пятьдесят. Как ни всматривались в темноту, патрулей не заметили. Наверное, гитлеровцы полагали, что партизаны побоятся подойти к дороге со стороны пашни.
Проводники удалились вправо и влево, чтоб вести наблюдение. Если появятся патрули, они дадут сигнал — два свистка. Партизаны выползли на полотно. Владимир энергично рыл ямку под одним рельсом, Константин — под другим: надёжнее, когда заложены два заряда. Анатолий прилаживал взрыватели. Уложен тол, установлены взрыватели, места закладки взрывчатки замаскированы. Надо уходить.

Ребята, пригнувшись, бегут к пашне. Слышен шум поезда, он идёт быстро, искрит труба паровоза. Скор взрыв... Нет, взрыва не последовало. Не сработали детонаторы.

Как теперь исправить положение? Надо опять идти к железной дороге. Это опасно. Но Володя и Кирша отправились к полотну. В темноте никак не найдут заложенные заряды. Шарят руками, но напрасно. А вдруг детонатор сработает... С трудом заряды найдены. Теперь нельзя медлить ни одной минуты. Подрывники быстро устанавливают новые взрыватели, кладут прямо на рельс. Надёжность невелика, могут отказать и эти взрыватели, но другого выхода нет.

Светает. Оставаться в поле опасно, и все пятеро возвращаются в деревню. Из-за угла соседней избы кто-то выглянул и скрылся. Может быть, это сосед встал по- раньше?

Партизаны укрылись в том же сарае, где провели остаток предыдущей ночи. И в это время послышался шум поезда, а потом раздался взрыв. С полотна, громыхая разбиваясь один о другой, валились вагоны.

-Хорошо!—облегчённо вздохнул Владимир.— Пуст знают наших.

Довольные своим успехом, парни поглубже зарылись в солому и заснули богатырским сном. Кто мог подумать, что именно из этого села ночью партизаны ходили на задание Мало ли сёл вокруг?

В полдень в сарай пришли Ефим и Леонтий. Братья довольны, улыбаются, поздравляют с успехом.

-Эшелон с фашистами грохнули,— сказал Леонтий.— Говорят, более трёхсот солдат погибло, разбит паровоз и одиннадцать вагонов.

-Надо скрываться, ребята,—предупредил Ефим.— В деревнях идут аресты.

-Скоро уйдем,— сказал Анатолий.

Вечером в селе было тихо. Перед дальней дорогой в лесной лагерь партизаны согласились поужинать у Ефима. Вряд ли кто зайдёт в хату на отшибе, тем более что немцы боятся ходить вечером и ночью. Но едва стемнело, как за окном послышались шаги. Предатель Ловейкин выследил партизан и сообщил в комендатуру. Гитлеровцы окружили хату Ефима, залегли и приготовились стрельбе. В дверь постучали. Хозяин через сени быстро забрался на чердак, партизаны спрятались в другой комнате.

Жена Ефима открыла дверь, в хату ворвались немецкие солдаты. Двое направились в тёмную комнату. В это Константин крикнул:

-Руки вверх!

Раздались выстрелы, и оба гитлеровца упали. В одну минуту передняя комната опустела. Вместе со старшей дочерью Настей выбежала и хозяйка. Маленькая Нина ась на печке.

Завязалась перестрелка. Партизаны вели огонь из окон и двери, гитлеровцы — из-за укрытий возле дома. У врагов позиция удобнее, к тому же их много.

-Ребята, меня ранило,— сказал Владимир.

Константин стал вести огонь один, Анатолий перевязывал раненого товарища.

Замолк автомат. Владимир с трудом поднялся и пошёл в другую комнату. Вскоре он возвратился с автоматом.

-Убит Костя! Нам надо немедленно бежать. Я сейчас брошу гранату.

В открытую дверь полетела граната, но стрельба по дому не прекращалась.

У Владимира мучительно болели раны, кружилась голова. Не теряя надежды на спасение, Анатолий Кирша на немецком языке крикнул гитлеровцам:

-Прекратите стрельбу! Вы стреляете по своим!

Конечно, гитлеровцы не поверили, что произошло недоразумение, но стрельба затихла, они стали требовательно кричать: «Сдавайтесь!»

-Пошли! — сказал Владимир и первым выскочил из двери. — Не отставай!

Партизаны дали длинные очереди по фашистам и скрылись темноте. Возле дома ещё долго слышалась стрельба. Труден был обратный путь на свою базу. Владимир едва шёл, его поддерживал товарищ. Сильно кровоточили раны. На рассвете в одной из деревень удалось сменить окровавленные бинты и даже найти повозку. Володя терял сознание.

Пренебрегая опасностью, ехали по просёлочным дорогам даже днём. В поле было пустынно, высоко в небе звенели жаворонки. Солнце светило ярко. В детстве Володя в такую пору любил ходить в лес за ландышами, кататься на велосипеде по просохшим полевым дорогам, лежать на шелковистой густой траве и смотреть в голубое небо...

-Толя, Толя,— тихо позвал Володя своего командира,— как хочется жить, как не хочется умирать!

-Ты будешь жить,— уверенно сказал Анатолий. Володя умолк. Вечером он умер.

Боевые товарищи похоронили Владимира Куриленко в Слободе. После войны прах героя был перенесён к древней крепостной стене Смоленска. Тело Константина Иванова сгорело в хате. Леонтий Цирюльников был арестован и о правлен в концлагерь. Судьба его неизвестна. Ефим с женой и дочерью Настей пришли в партизанский отряд. Стал партизаном и Базылев — молодой проводник подрывников. Осталась жива и семилетняя Нина. Когда хата загорелась, она выскочила в окно и скрылась в огороде.

На Смоленщине имя Героя Советского Союза Владимира Куриленко носят многие пионерские дружины школы.

Советские люди свято чтут память о юном партизане, отдавшем свою жизнь за свободу и независимость Родины.

СЕСТРА И БРАТ ВЫРОДОВЫ

Человека, который рассказал мне о подвигах брата и сестры Выродовых, уже нет в живых. Это был смелый и мужественный чекист, всю свою жизнь честно служивший Родине. Звали его Петром Назаровичем. Во Львове, где последние годы работал чекист, все называли его просто «товарищ Казаков». Люди его уважали.

Мы познакомились с ним не случайно. Задумав написать книгу о юных героях, я разыскал в Москве бывшего Ивана Выродова. Во время Великой Отечествененной войны он был подростком, в отряде его звали Ваней, а теперь он полковник и, разумеется, стал Иваном Яковлевичем. В беседе со мной он сказал:

- О себе расскажу, что помню. А о подвигах сестры Лены знаю очень мало. Она была разведчицей, ходила в глубокий тыл врага. Её схватили и зверски растерзали фашистские палачи и их прислужники.

Вскоре я, как автор, убедился, что необходимо встретиться с П. Н. Казаковым, который допрашивал захваченных палачей и знал больше, чем И. Я. Выродов. Пришлось ехать во Львов, где работал бывший начальник Шебекинского отдела госбезопасности П. Н. Казаков. Как я и ожидал, чекист сначала принял меня официально и рассказал немногое. Однако, прощаясь, пообещал:

-К следующему вашему приезду я достану протоколы допроса предателей и кое-что узнаю дополнительно.

Но очередная встреча не состоялась, так как П. Н. Казаков умер. И всё же мне удалось собрать сведения об отважной разведчице.

Незадолго до начала Великой Отечественной войны в жизни Елены Выродовой произошли три важных события: партийная организация одного из харьковских заводов приняла её - восемнадцатилетнюю девушку — кандидатом в члены Коммунистической партии; Лена вышла замуж за лейтенанта; сдала экзамены за первый курс вечернего отделения педагогического института.

Началась война. Муж ушёл на фронт. Ушла бы и Лена, но она работала на машиностроительном заводе, и её не отпустили. Сама Лена хорошо понимала, что помогать фронту можно напряжённым трудом в тылу. Ведь Красной
Армии требовались боевая техника и оружие. Но долго работать не пришлось. После упорных боёв фашисты захватили город.

Случилось так, что эвакуироваться из Харькова Лена не смогла. Она была уверена, что скоро в тылу врага начнётся беспощадная борьба. К жестоким схваткам Лена была подготовлена. В кружке Осоавиахима она приобрела военные навыки и знания, научилась обращаться с оружием.

Но как и где найти людей, при помощи которых можно связаться с руководителями подполья? Все попытки разыскать кого-нибудь из работников горкома партии закончились безуспешно. Уже на третий день оккупации Лена убедилась, что в городе оставаться опасно. Гитлеровцы начали массовые аресты и расстрелы коммунистов.

Лена решила уйти из Харькова. Пробиралась ночью пустынными переулками. На месте боя сняла с убитого гитлеровца пистолет. Когда её остановил немецкий солдат, Лена в упор застрелила его и скрылась в темноте.

Через пять суток, обходя немецкие гарнизоны, добралась до родного города Шебекино Курской области. На улицах были развешаны плакаты, призывавшие к беспощадной борьбе с фашистскими захватчиками. Переступив порог своего дома, Лена сказала родным:

-Дайте поесть. Какой ужас я видела... Что творится...

Младший брат Ваня схватил брошенный на лавку пистолет и быстро исчез. Когда он возвратился, Лена лежала на кушетке, рядом сидела плакавшая мать. Красивые черты лица сестры заострились, глаза ввалились, и Ване показалось, что она умерла.

-Что с ней?

-Не трогайте ее,— послышался голос отца.— С голода это и от усталости. Отойдет.

Когда Лена пришла в себя и отдохнула, она стала рассказывать о том, что пережила в последние дни. Ваня внимательно слушал и крепко сжимал кулаки. О, как он ненавидел фашистов! Чуточку даже завидовал сестре. Вот бы так, как она, схватиться с гитлеровцем и пустить ему пулю в живот. Ваня думал о том, что он уже почти совсем взрослый, ему пятнадцать лет. Недавно его в комсомол приняли; ростом выдался в отца, силы не занимать, к тому же и оружие есть.

Раньше Ваня ходил в осоавиахимовекий кружок, чтобы стрелять из малокалиберной винтовки, но в наставления не заглядывал. А теперь эти книжки собраны и много раз перечитаны. Решил основательно изучать военнон дело. Вдруг из пулемёта придётся стрелять или от газов защищаться. Об этом в кружке говорили. Очень жаль, что мало книжек и в них не говорится о гранатах, а Ваня подобрал пять штук. Фронт приближался к городу. Куда ни глянь — военные. Попытался Ваня уйти на фронт добровольцем, да не удалось. В военкомате ответили: мал ещё, несовершеннолетний. Однажды он возвратился домой и не застал сестру. Под большим секретом мать сказала, что Лену вызвали в райком партии и дали задание сходить в тыл немецко-фа- ких войск. Какое это было задание, мать не знала. Все пять дней, пока отсутствовала Лена, брат думал: «Счастливая сестра, такое задание получила...» Удивлялся, почему именно ей доверили важное задание. Ведь он комсомолец и, пожалуй, посильнее сестры. Когда Лена возвратилась, она ничего не сказала брату о своём задании.

— Не спрашивай, не скажу,— ответила сестра Ване.— А ты, если сюда придут фашисты, уходи в партизанский отряд.— И она сообщила, где будет базироваться Титовский партизанский отряд и что его командиром назначен Егор Осипович Никитченко, бывший железнодорожник, ныне лейтенант Красной Армии.

Лена снова ушла в тыл врага. Ваня догадался, что его сестра — настоящая разведчица. Уж слишком часто вызывали ее в штаб, приходили в дом военные и долго о чём-то говорили, склонившись над картой.

В начале зимы гитлеровцы ворвались в Шебекино. Через несколько дней они схватили отца Вани и жестоко избили . Бывшие торговцы и кулаки выкрикивали: «Это он устроил колхоз!», «У него дочь коммунистка!». Старику удалось спастись. В село Больше-Троица, где гитлеровцы допрашивали Якова Афанасьевича Выродова и колхозника Зыбина, ночью ворвались партизаны. Они помогли обречённым на смерть людям, бежать. Ваня понимал, что надо уходить в партизанский отряд, чтобы сражаться с фашистами. Вместе с одноклассником Колей Павловым он выбрался из города, нашел Титовский партизанский отряд, который в то время действовал вблизи Северного Донца. И встретил здесь Лену.

— Пришёл! И пистолет принёс! Молодец! Ну, расскажи, как живут мама и папа.

Когда Ваня рассказывал о том, как фашист избивали отца, она по мрачнела, закрыла ладонью глаза и промолвил лишь одно слово: «Гадюки!»

Лена находилась у партизан временно. Она был разведчицей 21-й армии. Ваню зачислили в отряд вручили самозарядную винтовку и в первую ж ночь поставили на боевой пост. На базе осталось мало людей. Специальная группа бойцов вместе с Леной отправилась в тыл противника. На этот раз нужно было разведать в районе Мурома расположение немецких танковых резервов и сообщить об этом командованию армии.
Подробности последних дней жизни коммунистки, разведчицы Выродовой (Литвиновой по мужу) неизвестны Лишь немногое удалось узнать от людей, которые видел Лену в муромском лесу.

Успешно выполнив задание военного командования, она снова отправилась в тыл врага. Перед рассветом в урочище «Изрог» зашла в дом лесника И. А. Наумова. В этом доме Лена бывала и раньше, хорошо знала хозяйку Агришу и её малолетних детей — Гришу, Яшу, Полю и Толю. Впоследствии Гриша вспоминал, что Лен была очень весела.

-Ты случайно не со свадьбы? — спросила Агриша.

-И не говори. «Сватал» немец. Еле ноги унесла, засмеялась Лена.— Спать хочу. Может, разрешишь занять печку? Продрогла я.

-Ложись.
Дети охотно уступили тёплую печь. Когда настало утро, они ушли из дома и весь день катались на санках, и звала их домой: хотела, чтоб Лена хорошо выспалась.

Ночью, когда разведчица собиралась в путь, Яша услыхал, как кто-то стукнул в окно и хриплым голосом сказал:

-Родные, дайте кусочек хлеба, пленный я... .

В доме было темно, и дети не видели вошедшего незнакомого человека. Лена дала ему кусок хлеба и предупредила об опасности.

-Уходи. Тут тебе нельзя оставаться. Ищи партизан.

Когда посетитель ушёл. Лена благодарно поцеловала

-Спасибо тебе. Если встречу твоего Ипполита, передам привет.

-Ушла бы с тобой, да куда их денешь,— вздохнула лесника.

Уже засыпая, Яша услыхал, что в лесу кто-то крикнул. Сказал об этом матери.

-Спите вы, горе мое, душу вымотали! — прикрикнула.— Заяц или сова небось.

В ту ночь полицейские выследили разведчицу и, схватив возле дома лесника, привели в село Муром.

Пётр Назарович Казаков, который после войны допрашивал полицейских, выполнявших приказ гитлеровцев, рассказал, что Лену жестоко пытали, кололи иглами, обливали холодной водой, жгли пятки. Но она не выдала военной тайны. Лишь твердила: «Шла за ребёнком в Харьков, за дочерью». Но палачи не верили и продолжали истязать её.

-Я умру в муках, но не трогайте жену лесника Агришу . Она ни в чём не виновата,— говорила Лена.

Кто-то из полицейских сказал, что Лена — красивая женщина. Другой с угрозой заявил:
-Да, красивая, но если не выдает партизан, то ей не будет пощады.

-Гадюки! — крикнула Лена. — Теперь вы смелые со мной. А что вы будете делать, когда Красная Армия погонит фашистскую армию с советской земли?

-Начинайте! — приказал комендант.

Палачи со звериной жестокостью вырезали партизанке щёки, выкололи глаза. Лену расстреляли на опушке у тропинки, по которой жители села ходили в лес за дровами.

Надеясь, что партизаны придут в это место, чтобы забрать труп, гитлеровцы близ села сделали засаду. В тот же день враги ворвались в дом лесника, схватили Агри-шу и, ничего не добившись на допросе, повесили её в присутствии детей, а дом зажгли.

Тело Агриши висело на воротах. На пепелище рыдали опухшие от слёз, голода и стужи четверо детей, пока их ночью, рискуя жизнью, не забрала в свой дом старая женщина А. А. Рыжова. А труп Лены лежал на опушке леса почти месяц. Все это время гитлеровцы по очереди сидели в засаде, надеясь выследить и схватить партизан.

В один из дней юный партизан Федя Красников по заданию командира партизанского отряда должен был удостовериться, действительно ли это была Выродова. Как только мальчишка появился на опушке, гитлеровцы его схватили и после зверских истязаний убили.

Ваня тяжело переживал смерть сестры. Но горе не сломило воли юного патриота, и он продолжал самоотверженно выполнять обязанности разведчика. Однажды его вызвал к себе командир отряда Никитченко и сказал:

-Кому же, как не тебе,— комсомольцу и земляку — я поручу наиболее важное задание?

Егор Осипович обнял рослого юношу за плечи, подвёл к висевшей на стене немецкой карте, добытой в бою, и продолжал:

-Задача трудная, но выполнимая. Надо пробраться в расположение противника. Советскому командованию нужны свежие данные о немецких войсках.

-Я готов выполнить любое задание,— ответил Ваня, догадываясь, куда клонит командир.

-Так вот, вместе с моим братом Петром уточните, какие части прибыли в Графовку, Коровино, Нечаево...— командир назвал десяток сёл.

У партизанских разведчиков сборы короткие: натянули белые маскировочные халаты, взяли оружие, по куску хлеба и отправились в путь.

Стояла морозная ночь. Снега было мало. Обледенелые кусты тихо звенели, как металлические. В такое время гитлеровцы обычно сидели в блиндажах, вырытых в поле.

Только часовые с автоматами в руках топтались в мелких транщеях.

Обстановка благоприятствовала партизанским разведчикам, и за ночь они прошли километров двадцать. Пересекли дорогу. Рассвета дождались в лесу. Пётр хотел разжечь костёр, по Ваня заявил ему:

-Попрыгаем и согреемся.

— Я уж так напрыгался, что ног не чую. А может разведём небольшой? — настаивал Пётр. Ваня молча наломал сосновых веток и бросил их к стволу дерева.

-Ложись. Укроемся хвоёй, прижмёмся друг к дружке и согреемся,— предложил он.

Продрогнув до костей, ребята на рассвете сняли с себя белые халаты, спрятали их в снегу на опушке леса и направились к крайней хате. Дверь открыла старая женщина.

-Фу, напугали. Я уж думала, опять пожаловали фашисты-антихристы. Откель вы, молодцы?

-Издалёка, бабушка. Домой пробираемся. Устали,— сел на лавку н кивнул, подавая знак Петру посмотреть нет ли кого во дворе.

-Небось есть хотите? А у меня одна свекла, — промолвила бабушка. Мы и свёклу съедим,— ответил Пётр.— А давно заходили антихристы?

-Уж который день прут и прут,— ответила женщина, подавая на стол холодную свёклу.— Видать, к фронту.

Немного узнали партизанские разведчики, но обогрелись, подкрепились свеклой и снова отправились в лес. Целый день они мёрзли в кустарнике, издали наблюдали за дорогой и поняли: какая-то пехотная часть идёт от фронта в тыл. Где-то далеко гудели танки. Но куда они направлялись? Какие номера имеют части? Нужно было выяснить эти вопросы и подробно доложить командиру отряда. Что же делать?

-Знаешь что,— сказал Пётр,— давай укокошим фашиста и заберём документы.

-Идея хорошая,— одобрил Ваня предложение друга. Стали обдумывать план действий. Решили, что им следует отправиться в Графовку. Это село находилось в стороне о дороги, по которой предстояло возвращаться на базу. Значит, легче уйти от погони.

Переночевав на чердаке избы, ребята на рассвете пошли в Графовку. Часа два из кустов вели наблюдение. Установили, что гитлеровцы разместились в противоположной стороне села, а в ближайших к лесу избах их не было. Прячась за плетнём, разведчики проникли в крайний двор. Замысел был прост: попросить у хозяина поесть и, дождавшись вечера, напасть из засады на гитлеровца и захватить документы.

Но неожиданно план изменился. Едва Ваня открыл дверь в хату, как перед ним появился фашист.

-О! Рус партизан!— крикнул он.

-Мы соседи,— сказал Пётр, входя в дом.— Пришли взять картошку.

Ваня заметил, как сидевший за столом второй гитлеровец потянулся за автоматом. Сильным ударом рукоятки револьвера разведчик оглушил стоявшего перед ним солдата, затем выстрелил в другого. Быстро забрав оружие и документы, Пётр крикнул перепуганной хозяйке:
-Когда скроемся, беги и скажи, что в твоей хате были партизаны. Иначе фашисты тебя повесят. Поняла? Скажи, что мы спрятались в стогах.

На рассвете следующего дня разведчики возвратила в отряд. Добытые ими ценные сведения и документы бы переданы в штаб 21-й армии. Ваня заменил свою погибшую сестру.

Партизанам часто приходилось переправлять через линию фронта большие группы советских разведчиков и сапёров-подрывников, проводить боевые операции, отвлекая на себя часть вражеских сил.
Ваня Выродов и Петя Никитченко были одногодки. Им в то время исполнилось по шестнадцати лет. До войны учились в одной школе, дружили, но истинная, прочная дружба между ними началась в партизанском отряде. Боевая обстановка сроднила их, сделала неразлучными.

И вот юные партизаны получили новое задание: нужно сорвать подход вражеского бронепоезда к фронту. Старшим снова был назначен Ваня Выродов.

-Всё понял? — спросил командир отряда, объяснив задачу.— Повтори! Ваня подумал и сказал:

- По железной дороге двигается бронепоезд. Фашисты хотят...

-Ты мне не объясняй, что задумал враг. Говори, чего ты хочешь?

-Уничтожить бронепоезд,— ответил Ваня.

- Вот как! Только как ты его уничтожишь, если он стальной? — спросил командир.

Пётр засмеялся, закрыв рот шапкой. Разве не смешно: им, мальчишкам, приказано уничтожить бронепоезд...

-А ты чего хихикаешь? Думай и помогай товарищу найти правильное решение. А бронепоезд мы сами уничтожим.

-Мы подорвём железную дорогу в указанном месте,— серьёзно ответил Ваня.— Правильно я понял?

- Правильно, в путь! Моя группа будет вот здесь,— командир пальцем показал на схеме. — В случае чего уходите вот сюда. Действуйте, хлопцы!

Ночью Ваня и Петя пробрались по знакомым лесным тропам и вышли к железной дороге.

-Хальт!—громко крикнул гитлеровец, стоявший возле будки, и дал длинную автоматную очередь. Пуля просвистели над головой. Ребята, как по команде, упал в снег, а потом бросились в сторону. Отвечать огн1м это значило бы ввязаться в бой с охраной и выдать свой план. Затем они углубились в лес и вышли к полотну железной дороги в другом месте. Ползком взобрались на насыпь и залегли между рельсами. Петя Никитченко быстро подсунул под холодный рельс толовые шашки, Ваня Выродов вставил запал и прикрепил длинный бикфордов шнур. Всё в порядке. Чиркнула зажигалка, и струйка огня искристой змейкой начала приближаться к рельсам.

-Бежим!—сказал Петя.
Секунда, вторая, третья... сороковая... Почему же не взрыва? Ваня хотел подняться и бежать, чтобы вставит новый детонатор, но в этот миг раздался взрыв.

Теперь путь вперёд, к линии фронта для бронепоезд был перерезан. И тут же, как эхо, отозвался более мощный взрыв за Масловой Пристанью. Это группа, возглавляемая командиром отряда, подорвала железную дорогу в другом месте. Где-то за лесом послышалась пулемётная перестрелка. Ударила пушка. Бронепоезд метался словно в западне. Задание командования было выполнено с помощью Вани Выродова и Петра Никитченко.

Юные партизаны были представлены к правительственным наградам. Но лишь после войны стало извести, что Иван награждён медалью «За отвагу», а Пётр — медалью «За боевые заслуги».

Выродов получил свою награду уже будучи офицером Советской Армии, а Пётр так и не узнал о своем награждении. Рядовой Пётр Никитченко погиб, освобождая от захватчиков орловскую землю.

Летом 1942 г. Титовский партизанский отряд влился в состав советских войск, наступавших на харьковском н правлении. Выродов стал разведчиком в стрелковом полку. Вскоре снова отличился в боях, и ему было присвоено офицерское звание. На фронте находился до конца войны. За боевые подвиги был награждён тремя орденами и многими медалями.

После войны Иван Яковлевич Выродов окончил военную академию. Теперь он полковник, служит в Москве. Егор Осипович Никитченко живёт во Львове, он пенсионер. Мечтает с помощью ребят поставить Лене Выродовой памятник. Благородная мечта обязательно сбудется.

ПИОНЕРКА ИЗ ЛЕНИНГРАДА

С первых дней войны и до полного освобождения советской земли от гитлеровских захватчиков на Украине затихала партизанская борьба. Под руководством Коммунистической партии там была создана разветвлённая сеть подпольных партийных организаций, большое число партизанских отрядов и диверсионных групп. Для организации народной борьбы в тылу у врага оставались наиболее опытные партийные и советские работники. Если партизанские отряды с начала войны приступили вооруженной борьбе с гитлеровцами, подрывали мосты пускали под откос поезда, то подпольщики вели тайную работу среди населения, организовывали вокруг себя смелых и надёжных патриотов и тоже вели беспощадную войну с оккупантами.

Среди подпольщиков находилось много коммунистов, партийных активистов, участников гражданской войны. Но немало было и молодых коммунистов, комсомольцев и даже пионеров. Все они выполняли свой патриотический долг перед Родиной и вносили большой вклад в дело разгрома гитлеровских захватчиков. Иногда подпольщики выполняли задания в одиночку, не подозревая, что рядом действуют партизанские разведчики или другие члены подпольной организации. Это делалось для того, чтобы случайный провал одного патриота не повлёк за собой гибель всей организации. Не знала Шура Коваленко, что в доме, где она жила, находился один из подпольщиков. Не знала и о том, что сосед дед Вакула — партизанский связной. У Вакулы жил парень, которого звали Васей. Никто знал, что он принимал по радио из Москвы сводки совинформбюро о борьбе советского народа против фашистских захватчиков, а старик регулярно передавал эти сводки партизанам.

Однажды Шура встретила деда за огородом, на луг где он жал сочную траву для своего телёнка, которого прятал в сарае за двойной стенкой. Шура сначала наблюдала за работой старого человека, а потом молча присела и стала рвать траву.

-Руки порежешь,—сказал дед.—А руки у девочки как и личико, должны быть красивые.

-Я не белоручка,— ответила Шура.

-Ты лучше погляди, нет ли кого вокруг.

Шура поднялась, отбросила пряди золотистых волос со лба и, посмотрев по сторонам, ответила:

-Никого.

-Тогда прочти вот это,— сказал старик и достал и рукава синий лист с напечатанным мелкими буквам текстом.— Я ведь вижу только человека да хату. Ложку могу мимо рта пронести. А вот эту бумагу увидел — лежала на траве. Видать, сбросили с самолёта. Читай, ежели сможешь.

Шура села в мягкую высокую траву и взяла сини лист из рук Вакулы.

-А где же начало?—спросила девочка, обратив внимание, что заголовок оторван.

-Читай, как есть, может, начало ругательское, как в немецких листовках. На цигарку истратил начало. Ведь у меня нет бумаги, вот я и поднял листок на лугу.

Шура стала читать:

«В этот момент величайшей опасности перед всеми народами Советского Союза, перед каждым гражданином и гражданкой на фронте и в тылу, на оккупированной територии и в партизанском отряде, стоит одна-единственная задача — отстоять свою Родину, защищать свободу независимость, свою честь и разгромить ненавистных немецких захватчиков...

История войн учит тому, что победа над захватчиками часто достигалась не только борьбой одной регулярной а, армии, а одновременно и народным партизанским движением, способствовавшим окончательному разгрому захватчиков. Так было и в Отечественной войне 1812 года. Наполеон, стремясь покорить нашу страну, под конец был разгромлен русской армией, поддержанной народом, развернувшим беспощадную партизанскую борьбу в тылу врага. Наполеоновская армия в то время была самая сильная в мире, но легла костьми в России потому, что наряду с регулярной русской армией поднялось на защиту Отечества могучее народное партизанское движение.

Так выло и в годы гражданской войны. Красная Армия разбила армии интервентов на всех фронтах и отстояла молодую, находившуюся в смертельной опасности Советскую республику, отстояла благодаря вооружённой борьбе всего народа, организовавшего партизанское движкние в тылу вражеских армий. Теперь же, когда Красная Армия на фронтах, напрягая все свои силы, отстаианет свободу и независимость своего государства, народ- партизанское движение на нашей территории, временно захваченной немецкими оккупантами, становится одним из решающих условий победы над врагом...».

Шура понимала, что у неё в руках очень важная советская листовка, поэтому она торопилась прочитать её, чтобы никто не увидел. Читала она быстро, а там, где было сказано о борьбе партизан, повторяла, стараясь не пропустить ни одного слова. Дед Вакула сидел на земле, подджав ноги, то и дело повторяя: «Так, так, так... Это слова Сталина. Это Сталин пишет». «Нужно повести дело так,— читала Шура,—чтобы не было ни одного города, села, населённого пункта на временно оккупированной территории, где бы не существовало в скрытом виде боевого резерва партизанского движения...»

Далее в листовке говорилось о том, что партизаны должны нарушать движение поездов, устраивать железнодорожные катастрофы, подрывать мосты, вагоны, боевую технику, разрушать дороги; при всякой возможности истреблять гитлеровские гарнизоны, штабы, учреждения, отряды войск.

Нужно сжигать склады боеприпасов, горючего, продовольствия, разрушать линии связи, уничтожать всякие хозяйственные команды, фуражиров и агентов по изъятию хлеба, нападать на обозы с награбленным хлебом, на склады и элеваторы, по возможности хлеб раздавать населению, а если этого сделать нельзя, полностью уничтожать.

В листовке было также сказано, что надо подбирать людей, способных вести скрытую разведывательную работу. Эти люди должны устраиваться в различные учреждения гитлеровцев, на заводы и депо, на телеграф и в гестапо, в столовые и т. д. и там собирать сведения о противнике. Партизаны должны следить за передвижением гитлеровских войск, устанавливать нумерацию частей и места размещения штабов, аэродромов, зенитных батарей, выяснять, где находятся оборонительные рубежи, численность гарнизонов. И в заключение было сказано: бить фашистов непрерывно и беспощадно, не давая им передышки.

-Всё прочла?— спросил старик.

-Все,— ответила Шура.— Значит, и нам надо сражаться с врагом.

-Первая твоя задача — молчать об этом,— предупредил Вакула.— А ежели ты настоящая пионерка, то не посрамишь своего отца — морского командира, да еще коммуниста, не выдашь меня.

-Да что вы, дедушка,— обиделась Шура,— разве я могу. Если б я знала, где партизаны, убежала бы от тётки Гали к ним.

-Бегать не надо. У тебя будет большое дело здесь, в Русской Поляне.

***

Село - Русская Поляна красивое, большое, рядом с высоким сосновым лесом. Через поле виден город Черкассы. Днепр ох села недалеко, пешком можно дойти за час. Дорога к реке идёт через лес мимо поросших кустами оврагов и лощин.

До войны село с каждым годом становилось всё богаче. Колхоз располагал большими площадями плодородной земли и хорошими пастбищами. За свой труд в общественном хозяйстве колхозники получали много хлеба и других продуктов. В лесу, вплотную примыкавшем к селу, водилось много диких кабанов, зайцев и разной дичи. Люди собирали много грибов и ягод. Капитан 3 ранга Коваленко каждый год приезжал в Русскую Поляну погостить у сестры Галины и вдоволь «отводил душу» в лесу с ружьишком. А когда охота была закрыта, моряк встречал зори на Днепре с удочками. В предвоенное лето Коваленко перевели служить из Ленинграда в Севастополь. Ко времени отъезда на новое место службы Шура закончила седьмой класс и готовилась в пионерский лагерь.

-Зачем тебе ехать в пионерский лагерь?— спросил отец. Ведь мы скоро уедем из Ленинграда в Севастополь. Поеду пока один, устроюсь, а потом и вы приедете.

-Правильно,— поддержала это предложение жена.

-Шура, поезжай лучше в Русскую Поляну, а я возьму отпуск и тоже приеду к тебе. За это время папа получит в Севастополе квартиру.

Семейный разговор закончился единодушным решением: Шуре следует ехать в Русскую Поляну и там ждать мать. Девочка выехала из Ленинграда вместе с отцом. Их провожали мать Шуры и друзья отца по службе. На перроне Московского вокзала шутили, смеялись, и казалось, что всем было весело. Шутил и офицер Коваленко, но он с тревогой думал о том, что сказали ему в штабе: «Сомневаемся, что ты успеешь принять подводную лодку в мирной обстановке. Торопись с выездом».

Утром Коваленко с дочерью прибыл в Москву, уже зная,что началась война. Тревожное известие принесло радио, когда поезд сделал остановку в Калинине. Теперь он не мог проводить девочку домой, зная, что Ленинград будет одним из главных объектов для вражеской авиации, не мог также поехать с ней в Русскую Поляну. Пришлось Шуре одной ехать до Черкасс. Отец срочно выехал в Севастополь.

В Черкассах было тревожно; вокзал забит военным. Девочку никто не встретил, до Русской Поляны она биралась на попутной подводе.

-О горе, горе! — говорила Галя, встретив племянницу.— Фашисты войну начали...

-Может, мне уехать? — спросила Шура, видя расстроенную тетю.
-Да куда ты поедешь?—ответила тетя.— Разве теперь это можно?

Так и осталась Шура в Русской Поляне. А вскоре пришли две телеграммы. Отец телеграфировал: «Никуда не уезжай, живи у тети Гали». Мать сообщала: «Жди скоро приеду к тебе». Это были последние весточки родителей. Время шло. Фронт приближался к селу.

Немецко-фашистские войска в Русскую Поляну не ходили. Они взяли Черкассы и устремились за Днепр. Лишь зимой нагрянули какие-то части, забрали весь скот, сожгли фермы и повесили сельских активистов.

Для Шуры началась безрадостная и тяжёлая жизнь. Шли дни, недели, месяцы. Наступил 1942 год. В селе Шура почти никого не знала.

По соседству жил старик Вакула. Все его сыновья бы на фронте, а жена ещё до войны умерла. Приютил он в своём доме худенького паренька Васю. Все знали, что Вася больной и не может ни работать, ни ходить. Будто до войны он учился в Киеве, а потом хотел уехать к себе домой; а когда началась война, попал под бомбёжку и был ранен. Подобрал его дед в лесу и принёс домой. Иногда Вася с помощью самодельных костылей выходил на огород или в сад, а чаще лежал дома.

Никто не знал, что Вася — сержант Красной Армии; летал радистом на бомбардировщике, который был сбит под Черкассами. В живых остался лишь радист, но и у него были перебиты ноги.

Как-то вечером Шура зашла в дом старика и застала там одного Васю. Он лежал на койке и читал книгу. Шура увидела, что Вася истощён, ей стало жаль его.
-Скажите, Вася, вы не голодны?

-Нет, что вы... Я сыт. Вот в Ленинграде люди голодают, ужасно голодают.

—А вы откуда знаете. — удивилась Шура. : .

-Знаю. Зимой снабжение было лучше. Выручала дорога через Ладожское озеро, а теперь стало хуже.

-А у меня там мама,— сказала Шура.— Только не пишет. А папа в Севастополе, он моряк.

-Знаете что, Шура,— тихо сказал Вася,— никому не говорите о своих родителях. Особенно нежелательно, и о них узнают гитлеровцы.

-Это я сказала только вам.

-А почему ты думаешь, что я надёжный человек?— спросил Вася.

-Мне так кажется. Дед Вакула ненадёжных не возьмёт к себе в дом.

Вася задумался, а потом сказал:

-В этом селе две церкви. Они очень похожи. Говорят , одна действует, там люди молятся?

-Не знаю,— ответила Шура, ещё не понимая, к чему этот разговор.— Мне-то зачем церковь?

-Хочу посоветовать тебе ходить туда вместе с богомольцами. Молиться научись. Это не важно, что ты пионерка, не бойся.

-Ещё не хватало, чтобы я стала молиться в церкви, - засмеялась Шура.

-Надо, Шура, понимаешь, это очень надо. Пусть думают, что ты верующая, меньше будет подозрений… Надо обмануть полицаев. Как бы лучше сказать: это поручение тебе самое серьёзное.

-Не пойму, зачем вы всё это говорите, — сказа Шура. — Ну я пойду. .

Два дня она ходила под впечатлением разговора с Васей. Хотела рассказать тёте Гале, но не решилась. Почему всё-таки Вася заговорил о церкви?

Увидев, как дед Вакула пошёл на луг за травой, Шура тоже отправилась туда.
-Кто возле меня? — спросил старик. — Совсем не вижу. Слепым стал. Бурёнке травы нажать не могу.

-Я, Шура.

-Ты не шпионишь за мной, красавица?

-Если вы не видите, то почему называете меня красавицей?— ответила девочка.— И зачем мне шпионить за советским человеком. Вот если бы пришлось следить за фашистами, чтобы сообщать о них советскому командованию, то я могла бы согласиться.

-Ишь ты, какая шустрая, — улыбнулся Вакула. — в церковь ради этого ходить не хочешь.

-Да что вам далась эта церковь. Я не верю в бога, - рассердилась Шура.

-Тебя никто не заставляет верить в бога. Твоё дело ходить туда и людям листовки в карманы совать. Толь делать это надо очень осторожно.

Шура теперь поняла, почему Вася говорил о церкви, она, конечно, согласна выполнить любое поручение, если это на пользу людям и во вред врагам.

-Так и надо говорить, — сказала девочка. — А вдруг тётя Галя спросит, зачем я туда хожу?

-Твоя тётка сама ходит и молится по-настоящему. Вот и ты ходи вместе с ней. Скажи, что тоже хочешь молиться богу.

С того дня юная подпольщица стала выполнять важное поручение. В каждое богослужение девочка ходила в ц ерковь, усердно крестилась, что-то шептала, хотя не знала одного слова молитвы, и в это время незаметно передава людям листовки, которые получала от Васи.

В спинку его железной кровати был вделан радиоприёмник, не имевший ни одной ручки управления, ни одной кнопки. Приёмник был настроен на московскую волну. Достаточно нажать головой на спинку кровати, приёмник включался, убрал голову — приёмник переставал действовать.

Вася красивым ровным почерком писал в нескольких экземплярах сводки Советского Информбюро о положении на фронтах, принимал передачи о трудовых успехах страны. Эти сводки, словно ласточки, разлетались не только по Русской Поляне, но попадали в ближайшие сёла и в Черкассы. Сводки несли людям правду и разоблачали фашистскую ложь.

* * *

Сосновый бор примыкал вплотную к селу. Деревья высокие, стройные шумели, как волны моря, простираясь от Днепра на десятки километров. С приходом гитлеровцев лес стали вырубать. Опушка отодвигалась всё дальше от села. В лесу с самого утра гудели электропилы, трещали моторы тракторов и автомашин, слышались голоса немецких заготовителей. На вырубке работали и немцы, и военнопленные, и местные жители.

Немецкая столовая разместилась в бывшем детском доме. Недалеко отсюда жила Шура Коваленко. Как-то в избу зашёл староста и заявил:

— Пойдешь работать в столовую. Будешь посудомойкой. На немцев поработаешь.

Протестовать было невозможно. Предатель давно грозился отправить Шуру в Германию, и лишь то, что она ходила в церковь, спасало её от фашистской каторги. Староста — из бывших кулаков и набожный, был доволен тем, что пионерка, дочь советского командира, стала «послушной рабой божьей». С какой целью Шура посещала церковь, знали лишь немногие. Староста не знал. Работать в столовую Шура ходила каждый день, поднималась в четыре часа утра. До глубокой ночи мыла поду, стирала салфетки, скатерти, убирала обеденный зал. Это был тяжёлый труд. Однажды Шура встретила на улице свою сверстницу Оксану. Эта девочка неожиданно задала вопрос:

-Ты хочешь помогать партизанам?

-Это каким ещё партизанам? Я не знаю партизан!

-Ты не знаешь, а я знаю. Ты ведь распространяла листовки в церкви. А почему бы тебе не заняться этим делом в столовой?
Шура наотрез отказалась, но Оксана не унималась. На второй день она опять встретила Шуру:

-Ну как, решила?

-Зачем ты это делаешь? Это опасное занятие, — ответила Шура.

-А разве дела Васи безопасные? Только Вася давал тебе рукописные листовки, а эти напечатанные.

-Хорошо, я подумаю, — ответила Шура и в тот же день посоветовась с дедом Вакулой. Старик долго молчал, а потом дотронулся холодной рукой до руки Шуры и тихо сказал:

-He бери. Скажи ей, что я хочу сам заняться этим делом. Пусть Океана принесёт мне листовки.

Вакула не стал подвергать опасностям девочек. Оксана была связной от партизан, её могли выследить полицейские. Ктому же Шуре брать листовки у деда было гораздо проще, чем у Оксаны.
Первую листовку со сводкой о положении на фронтах Шура передала военнопленным, которые работали на вывозке леса. В лагере девочка часто помогала повару на кухне. Один из пленных приходил с большим ведром и уносил пищу для своей команды. Шура знала этого человека, его звали Петром. Сначала она проверила его: дала буханку хлеба и сказала, что её отец — командир Коваленко. Нет ли в лагере моряка, может, его знают? Пётр ответил, что в команде лесорубов пленного по фамилии Коваленко нет, а лагерь находится в лесу за колючей проволокой, в пяти-шести километрах от Русской Поляны.

Установив связь с Петром, Шура передавала ему сводки в ведре с пищей. Она заталкивала записки в бутылку с песком и, тщательно обмыв её, опускала на дно ведра. Бутылка, наполненная песком, не всплывала. Этот способ стал надёжным.

Однажды Пётр передал Шуре десятка два адресов попросил переправить через надёжного человека партизанам. Пусть сообщат родным. На другой день Шура отвела адреса Валуле.

— Тебе передал привет Вася, — сказал старик. - Ушёл на родину.

Это известие удивило Шуру. Она подумала: «Как же мог Вася уйти? Ведь он едва вставал с койки».

Через два дня об этом же сказала и Оксана.

-Вася привет передал. Теперь уж небось в Москве. В госпиталь его отправили самолётом.

-Знаю, — сказала Шура. — А кто его к партизанам переправил? Он же ходить не мог.

-Не задавай глупых вопросов, — ответила Оксана и улыбнулась.

«Не иначе, как сама Оксана переправила Васю к партиазанам, — подумала Шура. — Если б я знала туда дорогу...»

***

В сентябре 1943 г., когда советские войска с боями продвигались на запад, гитлеровское командование было вынуждено отводить свои армии за Днепр. На этой мощюй водной преграде гитлеровцы надеялись остановить контрнаступление Красной Армии. Однако расчёты врага не оправдались. Советские войска с ходу форсировали Днепр и захватили на его правом берегу плацдармы для развёртывания наступления на Правобережной Украине.

Для захвата плацдармов советское командование решило выбросить 10 тысяч парашютистов. Одной из воздушно- десантных бригад было приказано высадиться севернее Черкасс, уничтожить там гитлеровцев и захватить плац-дарм на берегу Днепра. Затем на этот плацдарм должны были переправиться войска 52-й армии.

В конце сентября ночью за Днепром был выброшен многотысячный десант советских парашютистов. Более 600 человек приземлилось в лесу северо-западнее Черкасс.

Жители Русской Поляны были свидетелями жарких боёв парашютистов с гитлеровцами. Стрельба внезапно началась в разных местах. У Днепра и где-то в лесу за селом строчили пулемёты и автоматы. Гитлеровцы бежали из села, они решили, что советские войска прорвали фронт.

Послышался стук в окно.

Шура!—кричала соседка.— Открой! Твоя помощь очень нужна.

Когда девочка открыла дверь, то увидела на пороге трёх военных и соседку Полю.

-Шура, проводи этих товарищей до партизан, — сказала соседка,— с самолёта их сбросили, партизан ищут, чтобы вместе с ними фашистов бить.

-Да что вы, тётя Поля. Разве я знаю, где находятся партизаны?

-Ты мне голову не тумань. И Васю ты переправила к партизанам и за листовками к ним ходила. Не бойся, не выдам.

-И выдавать некому, — басом заговорил один из военных.— Весь немецкий гарнизон разбежался. Красная Армия сюда идёт. А нам надо срочно связаться с партизанами. Как найти командира?

-Заходите в дом, — пригласила Шура.

Она зажгла лампу, но один из военных сказал:
-Напрасно свет дали, лучше в темноте.

-А вы папу моего не встречали? — спросила Шура. — Капитан он. Моряк. По фамилии Коваленко.

-Нет, не встречали, — ответил десантник. — Ну так что же будем делать? Ты укажешь нам дорогу к партизанам? Связаться с ними надо.

-А вдруг вы не наши? — усомнилась Шура.

-Глупенькая. Вот смотри, — десантник включил фонарик, направил свет на своих товарищей, и Шура увидела на шапках красные звёздочки.

-Разве мы похожи на фашистов?

-Ладно, — согласилась Шура, — посидите немного, я сейчас за подругой сбегаю.

Оксана на стук вышла быстро. Шура рассказала, зачем пришла, стала уговаривать её указать дорогу к партизанам, но Оксана заупрямилась.

-Не знаю. И Васю не я переправляла и вообще никого не знаю.

-Эх ты, а ещё комсомолка. Разве не видишь, что это наши люди, они прогонят фашистов, знаешь, какая силища, идёт сюда?

Шура хотела уйти, но Оксана сказала:

-Хорошо, веди их за огород, я сейчас.

Отвела Шура парашютистов за огород, радуясь, что наконец-то пришли родные советские бойцы. Спросила их о Ленинграде, Севастополе. Десантники ответили, что Ленинград теперь свободно вздохнул, фашистов далеко от-бросили от города.

-Бои здесь идут сильные. Немецких войск много. А наши главные силы за Днепром. Так что берегись, — сказал один из десантников. И словно в подтверждение этих слов где-то в стороне началась перестрелка, в тёмном небе пролетел самолёт.

-Наши,— сказал десантник.

Неожиданно вместе с Оксаной пришёл парень, которого Шура не знала. Он расспросил десантников, что им нужно, проверил документы, а затем сказал:

-Хорошо, я отведу вас к партизанам, но только помогите мне,— парень с опаской посмотрел на Шуру,— надо освободить команду пленных. Их охраняют полицаи. Это близко, на опушке леса, у села.

-А много охраны? — спросил десантник

-Пять полицаев. А на посту сейчас один. С автоматом. Дайте мне пару гранат, один справлюсь.

-Поможем?— обратился к товарищам десантник, говоривший басом.

-Давайте быстрей,— согласились бойцы.— Нужно напасть внезапно, пока не подоспела к ним подмога.

-А ты,—сказал парень Шуре, — иди оденься, забери всё, что надо, с собой и жди нас здесь. Тебя велено проводить в отряд.

-Этого Шура не ожидала.

-Иди,— поддержала Оксана,— или фашисты схватят и убьют тебя.

Едва десантники сняли часового и открыли барак, как с другой стороны подъехала грузовая машина с гитлеровцами и один из них, облив дощатые стены бензином, поджёг их. Барак вспыхнул, но людей там уже не было. Освещённая пожаром автомашина была хорошей мишенью. Гитлеровцы ещё не успели забраться в грузовик, как раздались автоматные очереди. Враги были уничтожены все до одного.

Шура лежала в траве и слышала стрельбу. Она не могла преодолеть нахлынувший на нее страх. Вскоре она услышала голоса людей и топот ног. К ней бежали люди. Впереди незнакомый парень.

-Ну, готова, капитанская дочка? Не отставай!

В лесу остановились, чтобы отдышаться.

Десантники дружелюбно угостили освобождённых из лагеря узников папиросами. Все возбуждённо о чём-то говорили, расспрашивали друг друга, сердечно благодарили Шуру за листовки, которые она переправляла военно-пленным.

-А почему я вас не знаю? — спросила Шура, обращаясь к парню. — Вы не партизан?

-Ты многого не знаешь. Твоя тётка тоже партизанка. Она выполняет важное задание. А ты думала, что она в Черкассы поехала на базар?

-А почему Оксану не взяли? 1

-Дел у неё в селе много. К тому же она осторожнее тебя. С самого начала в подполье — и никто не знает. А о тебе, кроме полицейских да немцев, все знали.
—И мы знали, — сказал в темноте кто-то из военнопленных. — Хвала тебе, Шура.

-Молодчина, настоящая пионерка, — послышался другой голос.

-Мне в комсомол пора,— сказала Шура.— Уже пятнадцать лет...

-Пошли вперёд! — по-командирски приказал парень.

Шли через хвойный лес, пробирались сквозь кусты, брели где-то по топкому болоту и лишь к рассвету достигли партизанской базы. Здесь было много людей. Первым Шура встретила Вакулу. Увидев Девочку, старик обрадовался и подозвал к себе.

-Ну, как там у нас в Русской Поляне? — спросил он.

-И вовсе не слепым был Вакула и не беспомощным, каким казался в селе.

-Стреляют, пожары кругом, — ответила Шура.

-Надо мне возвращаться. Корову мою как бы не спалили. — Старик улыбнулся. — Это я рассказал командиру о тебе, и он дал приказ взять тебя сюда. Нельзя тебе уже там оставаться. Пронюхали полицаи, что ты помогала партизанам.
-Скажите, а где Вася? — поинтересовалась Шура.

-Э, хватилась, — улыбнулся старик. — Вася теперь где-нибудь у себя на Урале. Лечиться ему надо. Ты вот скажи, где тётка твоя? Пошла в город на связь к подпольщикам, и всё нет ее. Молодчина! Работала так, что и племянница не знала о её тайных делах.

* * *

Партизанский отряд ушёл на выполнение боевого задания. Вместе с подразделениями десантных войск партизаны сражались за удержание плацдарма на берегу Днепра у сёл Секирна и Свидовок. Сначала десантникам и партизанам удалось сравнительно легко захватить плацдарм, но потом подошли свежие немецкие резервы. Начались тяжёлые бои. Партизаны оказались отрезанными от своей базы. Выход был один — держать плацдарм до подхода советских частей, а затем отбросить противника от Днепра. Наконец переправились батальоны 294-й и 254-й стрелковых дивизий, которые с боями взяли Свидовок, Секирну, Геронимовку и Русскую Поляну. Начались бои за Черкассы.

Часть партизан влилась в состав советских войск, а многие возвратились в родные сёла и принялись восстанавливать разрушенное хозяйство.

Шура Коваленко уехала в Ленинград. Печальные вести ждали девушку. Во время блокады мать умерла от голода, отец погиб на фронте. В городе никого из близких и знакомых не оказалось. Через месяц Шура с большим трудом возвратилась в Русскую Поляну, где всё для неё стало родным, знакомым и дорогим. Ведь и она вложила свои силы в общую борьбу за освобождение этого украинского сёла.

БЫТОШСКИЕ МОЛОДОГВАРДЕЙЦЫ

Осенью 1941 г. через посёлок Бытошь, близ Брянска, беспрерывно двигались немецко-фашистские войска. Враг подтягивал свои силы для наступления на Москву. Нередко в посёлке останавливались генералы с большой свитой, потом уезжали. И снова громыхали обозы и мчались машины с солдатами.

Передвижение вражеских войск привлекало пристальное внимание народных мстителей. Не случайно почти вся бытошская молодёжь осталась в посёлке, чтобы в условиях глубокого подполья вести беспощадную борьбу против оккупантов. Руководить молодёжной организацией райком комсомола поручил Анатолию Морозову, окончившему десятилетку. Ему же предложили наладить связь комсомольской боевой организации с брянскими партизанами, действовавшими в лесу.

Сначала Анатолий собрал группу из тридцати комсомольцев и пионеров и распределил между ними обязанности. Ребята, называвшие себя «Молодой гвардией», тайно добывали оружие, учитывали количество проходивших по дорогам вражеских войск, строили в лесу бункера, но активных действий в целях конспирации ещё не вели. Штаб подпольного молодёжного отряда разместился в доме Морозовых. Это было и удобно, и менее опасно. Семья Морозовых была большая, жила тесновато. Поэтому гитлеровцы не останавливались у Морозовых. Хватало других, более удобных квартир.

Шестеро детей вырастила Матрёна Васильевна, рано потерявшая мужа. Старшие сыновья Георгий и Евгений служили в рядах Красной Армии, Анатолий, Александр, Николай и Лариса жили дома. Лариса — единственная девочка в семье — была радостью матери, любимицей всех пятерых братьев.

Чтобы не навлечь на себя подозрения, Морозовы выполняли все требования комендатуры. А по вечерам в их доме, как и до воины, проводились молодёжные встречи. Только теперь парни и девушки собирались не веселиться, а решать задачи борьбы с немецкими захватчиками. Душой этих вечеров была JIapa. В четырнадцать лет она хорошо играла на гитаре, пела, танцевала. Задорная, всегда весёлая, она вела всю «художественную часть». А тем временем брат Анатолий уводил в тёмный угол за печь отдельных ребят, давал им боевые задания.

С каждым днём увеличивался подпольный отряд Анатолия Морозова, расширялась сфера его действий. Когда шли сражения под Москвой и посёлок Бытошь уже находился в глубоком тылу немецких войск, подпольная орга-низация насчитывала больше ста человек. Юные патриоты приступили к активным действиям. Боевые задания поступали от партизан, которым нужны были сведения о расположении и передвижении фашистских частей и штабов.

-Ты знаешь новость? — однажды спросил Анатолий у сестры.— Новая часть прибыла. Сможешь узнать, куда направляется?

-Смогу.

Ещё никому не удавалось добывать таких полных сведений, как Ларе. Девочке помогало знание немецкого языка. Пойдёт к знакомой подружке, где поселились немцы, и там какой-нибудь словоохотливый фельдфебель всё раз-болтает ей о своей части. Да и наблюдательностью она отличалась. Всё заметит: какие пушки, сколько их, номера на машинах.

Лариса Морозова собирала информацию о фашистах в соседних деревнях и населённых пунктах и передавала их в штаб отряда, а затем по приказу брата и партизанам, встречаясь с ними в условленном месте.

Комсомольцы и пионеры минировали дороги, поджигали склады с боеприпасами, совершали нападения на автомашины. Под Бобровкой группа вооружённых патриотов разгромила колонну машин, шедших за продовольствием. В этой схватке комсомолец Александр Анишин уничтожил из пулемёта 38 фашистских солдат. На место боя ретята подбросили парашют, который оставил раненый лётчик. Гитлеровцы всполошились, двое суток они искали советских парашютистов. Нередко партизаны поручали молодогвардейцам уничтожать гнусных предателей Родины. Александр Анишин, Анатолий и Виктор Морозовы уничтожили бывшего кулака, фашистского наймита Кукушкина, который систематически выдавал партизан и их семьи гитлеровцам.

К весне 1942 г. фронт снова приблизился к району Бытоши. В ближайших населённых пунктах появились резервные и тыловые немецкие части, и морозовцы были вынуждены уйти в глухой лес. Подпольная «Молодая- гвардия» ушла в лес и вела борьбу как самостоятельное партизанское подразделение. Командиром по-прежнему был Анатолий. Связь с Бытошью держала его сестра Лариса. Она смело проникала в сёла, собирала необходимые сведения и незаметно исчезала.

Однако не всегда отряду сопутствовали удачи. Жаркий бой пришлось выдержать под деревней Матрёновкой. Несколько партизан, в том числе и молодёжный вожак Анатолий, были ранены. Эту первую неудачу ребята тяжело переживали. Командовать отрядом стал комсомолец Павел Федичев.

Дайте мне такое задание, чтобы я могла отомстить за кровь товарищей и брата,— сказала Лариса командиру отряда.

-Главное для нас — разведка, — ответил Федичев. — Иди вместе с Зиной Слесаревой в Бытошь, оставайся там и собирай сведения...

Чтобы жить в посёлке, требовалась прописка комендатуры. Но как прописаться? Вскоре выход был найден. В те дни из соседних сёл, сожжённых гитлеровцами, приходили люди. Лариса и Зина решили выдать себя за возвра-тившихся домой вместе с другими. Пришли в комендатуру, заполнили бланки, уже получили разрешение на прописку, но тем временем в дверях появилась известная в посёлке своим распущенным поведением Валентина Шаменкова. Разведчицы знали, что Шаменкова добровольно стала работать в комендатуре уборщицей, но надеялись, что она не предаст их. Ведь раньше учились в одной школе, вместе на вечерах танцевали.

-А, партизаночки, пожаловали к нам, — громко произнесла Шаменкова.— Те самые, господин комендант,— кивнула она головой.

Гитлеровец что-то сказал стоявшему рядом полицаю Стулову, и тот, словно цепной пес, набросился на девушек. Он свирепо схватил их за волосы и, ударив головами о стол, заорал:

-Зачем явились, выкладывайте! Где отряд? Сколько вас? Отвечайте!

-Да какие же мы партизаны! — стараясь сохранить спокойствие, возразила Лариса.— На торфяных болотах работали. А теперь там фронт, вот и возвратились домой.

-Враки. Меня не проведете!

В воздухе свистнула нагайка, и огнем обожгло спину, плечи, грудь...

-Гадина! — крикнула Лариса в сторону стоявшей со шваброй в руках Шаменковой.

Избитых до крови девушек бросили в подвал и заперли на замок. За ночь они все обдумали. Надежды на спасение нет. Теперь нужно было молчать. На второй день в "комендатуру привели мать Ларисы — Матрёну Васильвну Морозову.

— Разрешаю отнести дочери хлеб, — сказал фашист. — Мы повесим её, а потом вас, если она не скажет, гдe отряд, кто из населения помогает партизанам. Вам даётся на спасение дочери десять минут. Увидев дочь, Матрёна Васильевна пошатнулась. Лицо Ларисы было изувечено до неузнаваемости, платье порвано, забинтованные раны засохли. Обняла девушек, заплакала.
-Я догадываюсь, мама, почему они пустили тебя к нам. Не унижайся перед врагами.

-Вы уж не выдавайте ребят, — только и смогла выговорить Матрёна Васильевна.

За окном в тени на скамейке часовой играл на губной гармошке, во дворе чирикали воробьи, ярко светило июньское солнце, а в подвале было сыро, холодно. Девушки дрожали как в лихорадке. По стене скользнула тень, и послышался хриплый голос Стулова:

-Последнее условие: будь моей женой, красавица, и я спасу тебя...
-Предатель! — бросила в ответ Лариса. — Ты посмотри, мама, это же зверь. Да лучше в петлю, чем даже руку подать предателю Родины.

В полдень снова допрос: «Где отряд? Кто помогает партизанам? Повесим! Расстреляем!»
Девушки молчали. Тогда Стулов в присутствии Ларисы начал избивать её мать. Перед тем как казнить Ларису и Зину, комендант опять втолкнул в подвал Матрёну Васильевну.

-Спасу, если выдаст партизан, — сказал он, — уговори дочь или завтра ей конец.

Лариса положила голову на колени матери и тихо, но настойчиво попросила:

-Всем нашим ребятам так и скажи: не выдала их Лариса, не предала Родину.

-Как же быть, дочка? — спросила мать.

-Никак. Вот Зину жаль. Смотри, как ее избили, она не приходит в сознание. А надо поговорить. У меня сегодня день рождения. Сколько мне лет?

-Пятнадцать, дочка, только пятнадцать...

-А ну выходи, старая! — крикнул Стулов и вытолкал мать Ларисы.

На рассвете 19 июня 1942 г. жители посёлка Бытошь слышали, как у леса раздался девичий голос:

-Смерть немецким захватчикам! Я умираю за нашу любимую Родину!

Раздались выстрелы, затем наступила тишину.

В ответ на казнь юных партизанок Ларисы и Зины молодогвардейцы перешли к решительным боевым действиям. Они пустили под откос воинский эшелон, сожгли на дорогах к фронту более десяти автомашин, почти каждую ночь совершали нападения на гитлеровцев.

Против партизан в брянских лесах гитлеровское командование бросило регулярные войска. В жестоких боях с врагами вскоре погибли три брата Ларисы: Анатолий, Николай, Александр. Погибли и другие отважные члены молодёжной подпольной организации: Виктор Фомин, Вячеслав Асецкий, Александр Анишин. Но борьба не прекращалась...

В подвале, где перед казнью находились Лариса и Зина, на стене сохранилась надпись: «Мы умираем за свободу, за жизнь хорошую. Отомстите за нас, люди!»

В посёлке Бытошь в постаревшем доме, где жила большая семья Морозовых, теперь уже не бывает молодёжных вечеров. Там живёт одинокая партизанская мать Матрёна Васильевна. На стене дома прикреплена мемориальная доска: «Здесь был штаб Бытошской молодёжной подпольной организации».

К Матрёне Васильевне часто приходят пионеры и комсомольцы, слушают её рассказы о детях, отдавших свою жизнь борьбе за Родину. Много писем она получает от юных следопытов. И в каждом письме есть слова: «Мы хотим быть такими, как ваша Лариса, как Анатолий, как Николай и Александр».

В живых остались два сына Матрёны Васильевны — Евгений и Георгий. Они все время были на фронте и вернулись домой с победой. Все Морозовы за боевые подвиги в годы войны награждены орденами и медалями. Орден Отечественной войны, которым Лариса награждена посмертно, хранится у матери. Частенько Матрёна Васильевна берёт в руки боевую реликвию и, покачивая седой головой, тихо произносит: «Дети мои...»

ЭТО БЫЛО В ВИННИЦЕ

Во время войны украинский город Винница и окрестные сёла были наводнены немецкими карателями, отрядами полиции и даже танковыми частями. Гитлер избрал окрестности города для размещения ставки. И хотя всё это держалось в строжайшем секрете, партизаны сообщили советскому командованию точные сведения о численности войск противника и расположении гитлеровской ставки. Несмотря на исключительно трудные условия, советские патриоты проводили боевые операции, вели разведку, поднимали на борьбу население. Вместе с партизанами активно действовали винницкие подпольщики и отдельные патриотические группы, в рядах которых было немало подростков.

Об одном из отважных подпольщиков 16-летнем Севе Семенце, погибшем от рук фашистских палачей, много сведений собрали ученики школы № 6 Подольска. Эти сведения и послужили основой для данного очерка.

Когда в Винницу ворвались фашисты, Сева Семенец и его товарищи не знали, как нужно бороться с немецкими захватчиками. Однажды Сева встретил на улице учителя истории Павла Павловича Мельника, который по секрету сказал:

-Скоро в городе развернётся борьба против фашистов. В настоящее время наша главная задача — добывать оружие.
Векоре Сева за часы выменял у одного парня пистолет. Оружие спрятал в бельевом шкафу. Через день об этом узнала мать.

-Зачем тебе пистолет? — спросила она.

-Не бойся, мама. Рано или поздно оружие нам пригодится. Ты знаешь, что в городе делают фашисты?

И он рассказал о том, что гитлеровцы расстреливают ни в чём не повинных людей, увозят награбленные ценности в Германию.

-Нужно и нам бороться, — сказал Сева.

-Бороться в одиночку — значит бросить себя в лапы фашистов, — предупредила мать. — Нужен коллектив.

-Есть коллектив, — ответил сын. — В нашей группе уже десять ребят. У всех есть оружие.

-И этого мало. Нужно установить связи с людьми, которые, может быть, остались в городе для тайной борьбы.

И тогда Сева ещё раз встретился с Павлом Павловичем и рассказал о своем желании бороться с фашистами.

-Не боишься врагов? — спросил учитель.

-Волков бояться — в лес не ходить,— ответил ученик.— Вы ведь тоже их не боитесь.

П. П. Мельник оглянулся и незаметно сунул в руку Севы смятый в комочек лист бумаги. Это была листовка, адресованная советским юношам и девушкам, проживавшим в оккупированных районах.

-Надо размножить и передать ребятам, — сказал учитель.— Но действуй осторожно. Это — важное задание. И мы должны его выполнить.

В листовке говорилось о том, что Красная Армия по всему фронту перешла в решительное наступление. Славные советские воины гонят врага от Москвы. Уже освобождены города Тихвин, Елец, Клин, Солнечногорск, Лив- ны, Ефремов, Михайлов, Богородск, Калинин, Руза, Волоколамск и тысячи других населенных пунктов, над которыми снова взвилось Красное знамя Советов. Листовка заканчивалась словами:

«Юные друзья! В борьбе за свободу и счастье нашего народа советская молодёжь всегда была на передовой линии. В грозные годы гражданской войны советская молодежь проявляла чудеса боевой отваги и вместе с отцами и старшими братьями отстояла молодую Советскую власть. В годы мирного строительства наша молодежь показывала образцы трудового героизма.

Теперь, в грозные дни Великой Отечественной войны, когда решаются судьбы нашей Родины, советская молодёжь, сражаясь вместе с отцами и братьями, проявляет образцы высокого патриотизма, чудеса мужества и храб-рости...

Советские юноши, девушки и подростки оккупированных немцами областей!.. Помогайте героической Красной Армии истреблять ненавистных всему человечеству немецких разбойников!..

Смерть немецким оккупантам!

Прочитав, передай листовку товарищу»

Не один раз Сева и его друзья перечитывали листовку. За ночь она была переписана в нескольких экземплярах. Уже на следующий день люди читали её, передавали из рук в руки.

Первое задание было выполнено успешно. Через несколько дней учитель напомнил:

-Нужно собирать оружие. Это задание подпольного комитета партии. Оружие требуется для партизанских отрядов. Действуйте смело, но осторожно.

У Севы уже были надёжные товарищи. Он поручил им доставать винтовки, пистолеты, патроны, гранаты. Делать это было крайне трудно и опасно. По улицам города постоянно ходили патрули. Всюду рыскали гестаповцы и полицейские, задерживали многих горожан, бросали их в застенки, где подвергали зверским истязаниям.

На выполнение задания вышли Сева и его друг Толя Березовский. На окраине города они заметили немецкого офицера, направлявшегося без охраны в село. Было ещё светло. И мог ли он думать о нападении днём? Ребята шли быстро и делали вид, что горячо спорят. Фашист торопился. На ремне висел пистолет, за спиной автомат.

Теперь задача подпольщиков состояла в том, чтобы первыми совершить нападение. Замысел удался. Сева почти в упор выстрелил в гитлеровца и убил его. Забрав оружие, ребята скрылись.

Учитель помог Севе связаться с партизанами. Представил его командиру отряда.

Дня через три к Севе зашёл товарищ по классу — Володя и рассказал, что на одной из улиц города в двухэтажном здании разместился склад оружия. Сева донёс об этом в партизанский отряд. Теперь он уже знал дорогу в лес и, если требовалось, сам ходил к партизанам без помощи связных.

— Заманчиво,— сказал командир,— но опасно,

Сева взялся за выполнение намеченного плана. Несколько дней он присматривался, изучал обстановку. Здание одной стороной было обращено к другой улице, и часовой обычно стоял именно там, наблюдая за прохожими. Пятеро юных подпольщиков решили провести операцию поздно вечером, когда по улицам ещё ходили люди. Часовой в это время находился возле угла здания.

Сева незаметно приблизился к складу, заранее сделанной отмычкой открыл замок, юркнул в помещение и прикрыл за собой дверь. Ребята не знали, что на чердаке размещался караул. Гитлеровцы играли в карты. Через люк на лестницу падал тусклый свет лампы, слышались голоса и хохот.

Юный патриот осторожно сложил несколько автоматов, связал ремнём и через окно во двор передал товарищам. Прошло две-три минуты — другая вязанка автоматов была передана ребятам. Набирая третью ношу, Сева столк-нул с полки банку с ружейным маслом, оно залило куртку и брюки. Банка упала и с грохотом покатилась по полу. Сева прижался к стене. Из люка высунулась голова, и луч электрического фонаря стал шарить по углам.

Не заметив никого в складе, солдат стал звать часового. Сева двумя прыжками достиг двери и бросился бежать. Сзади раздались выстрелы, над ухом свистнула пуля. Всё обошлось благополучно. Через день оружие было доставлено партизанам.

Осенью 1943 г. вместе с Севой на выполнение боевого задания вышли Анатолий и Евгений. Они ещё не имели опыта добывания оружия.

-Главное — смелость и осторожность, — говорил Сева своим товарищам.

Пробирались тёмными улицами, обходили часовых, замирали в подъездах, когда показывались патрули. На Заводской улице стояла колонна автомашин. Водителей не было. Всю колонну охранял один часовой. Перебегая от машины к машине, ребята установили, что оружием загружен единственный грузовик. Евгению было поручено наблюдать за часовым: в случае чего — подать сигнал.

-А ты стой у борта, — сказал Сева Анатолию, — я буду подавать тебе винтовки.

Только Семенец стал на подножку автомашины, как из-за угла выскочила легковая автомашина. Юный партизан прижался к кузову, но луч фар уже скользнул по нему. Гитлеровцы подняли тревогу. Началась стрельба, По дверце кабины забарабанили пули, но Сева не растерялся. Бросив в легковую автомашину гранату, он юркнул в тень под грузовик. Вторую гранату бросил Анатолий. Послышались вопли раненых фашистов. Тем временем ребята перескочили через забор и скрылись.

В связи с этим случаем в городе начались аресты. Несколько членов боевой группы были схвачены и брошены в тюрьму. Гестаповцы пришли и в дом, где жил Семенец. Но в это время он и его мать уже были далеко за городом. Мать осталась жить в одной из деревушек, а Сева ушёл к партизанам.

Под сокрушительными ударами Красной Армии немецко-фашистские войска отступали на запад. В это время партизаны, уйдя со своих баз, наносили по врагу сильные удары с тыла.
Семенец вошёл в группу разведчиков. Партизанам срочно потребовались сведения о противнике. Через три дня разведчики, изучив район, установили, какие немецкие части переброшены с других участков фронта. Добытые сведения нужно было быстрее передать в штаб, который располагался далеко в лесу. Разведчики шли ночью и днём. Вблизи села Шура Брацлавского района их обнаружили гитлеровцы. Завязалась перестрелка. Семенец сказал:

— Ребята, отходите, а я прикрою вас.
Иного выхода не было. Кто-то должен остаться на месте, огнём задержать фашистов, чтобы товарищи могли углубиться в лес и передать командованию добытые сведения. Спасая своих боевых товарищей, 16-летний партизан Сева Семенец погиб смертью героя 23 января 1944 г.

Юный патриот не дожил до освобождения Винницы, но память о нём в сердцах людей будет жить вечно.

ПАРТИЗАНСКАЯ МЕДСЕСТРА

В 1942 г. февраль на Житомирщине выдался холодный. По ночам поднималась вьюга. Порывистый ветер свистел в голых ветках деревьев и сердито стучал в ставни. В такую пору жителям хутора Грязива казалось, что к ним опять нагрянули фашисты, которые снова начнут врываться в дома, грабить, бесчинствовать.

В большой тревоге жила и семья лесника Мартына Михайловича Шага, часто отлучавшегося из дома. Вместе со взрослыми постоянное беспокойство проявляла и тринадцатилетняя Камилия. Однажды ночью девочке стало особенно страшно. Ей чудилось, что ветер вот-вот сорвёт ставни и тогда через окно вместе с холодом ворвутся гитлеровские солдаты и убьют всех. Несмотря на поздний час, не спали и другие члены семьи.

-Не иначе, как германцы бродят,— проворчал дед Михайло, прислушиваясь к свисту, ветра. — Я так понимаю: не долго немецкая власть здесь будет. Вот увидите.

-Помолчал бы ты, — тихо сказала Елизавета Казимировна, — детям мешаешь спать.

-А мы не спим, мама, — отозвалась Камилия. — Дедушка вовсе нам не мешает. Когда все молчат, то очень страшно.

-Страх — это только самовнушение,— ответил брат.

Володя старше Камилии на три года, он комсомолец.

Свой комсомольский билет спрятал на чердаке. Днём никуда не ходит, сидит дома. Немцы задерживают подростков, кричат: «Партизанен!» Но Володя не партизан. Он хочет уйти к партизанам, но не может найти человека, с помощью которого можно связаться с ними.

Камилия была переведена в шестой класс. До войны она вступила в пионеры, была выбрана звеньевой. Теперь школа не работала, ученики сидели по домам, помогали по хозяйству родителям. Ребята слышали от взрослых, что советские войска отошли на восток, но зимой в посёлке заговорили, что Красная Армия уже гонит фашистов от Москвы. А раз так говорят, значит, правда. Недаром же полицаи ходят такие хмурые: они злятся, когда немцы отступают. 

-Послушайте, дети, кто-то, кажется, стучит, — испуганно сказала Елизавета Казимировна.

-Ветер страшный, — сонно отозвалась сестра Камилии Ева. — Ну чего всполошились. Говорю ветер.

Ева — учительница, она не работает, потому что гитлеровцы закрыли все школы. В семье никто не знает, что Ева состоит в подпольной организации и выполняет задание партизан. Она не только собирает и передает сведения о противнике. Главное — помогает снабжать отряд продовольствием. Правда, трудно ночью забираться в склад, но так, как это делает она, никто не может.

Склад с зерном охраняет полицай Гришка Пусько. Радуется Гришка, когда к нему подходит Ева.

-Ну когда же ты станешь моей женой? — спрашивает он при встрече.

-Только после войны, — отвечает Ева, а самой смотреть на него тошно, — а пока оберегай меня от немцев, чтоб не угнали в Германию. Ты мне нравишься. Я даже на пост тебе бутылочку самогонки принесла. Хочешь погреться? Замёрз, бедненький. Сумеешь из горлышка?

-Вполне смогу, — хвастает Гришка своей способностью выпить без передышки всю бутылку крепкой самогонки, в которую Ева не забыла добавить снотворного отвара маковых головок, чтобы сон поскорее свалил надолго «жениха».

-Только бы не заметил кто. Зайдём в склад, — предлагает Ева. — Ну быстрее же!

В складе темно, пахнет мукой и льняным маслом. Гришка торопится выпить. Поставив в угол винтовку, он запрокидывает голову и льёт в горло самогон. Затем пьяный полицай намеревается поймать Еву, но натыкается на подставленный мешок, падает и тут же засыпает беспробудным сном.

Ева — рослая и сильная девушка, наваливает на плечи тяжёлый мешок с крупой и уносит к дороге, потом ещё и ещё; затем на санках везёт к лесу, где поджидает отец. Конспирация полнейшая. Куда отец отвезёт крупу, об этом знает только он да тот, кому сдаст продовольствие. Боевая задача Евы на том и кончается. Ей остаётся утром постыдить Гришку: «Что же ты, «жених», выпил самогонку и уснул, а я карауль тебя до утра. Не стыдно?»

-Смотри, никому ни слова, — шепчет придурковатый Гришка. — Ты ушла, а кто-то ночью мешки с крупой унёс. Но я всё сделал: отсыпал понемногу от всех мешков, вот тебе и все на месте. А ты, когда буду дежурить, приходи ещё

Вот она какая Ева, сестра Камилии.

-Да, верно, кто-то стучит, — насторожилась Камилия.— Может быть, это папа?

Дед Михайло встал с лежанки, надел валенки и направился к двери.

-Кто там?

-Откройте, дедушка Михайло, — послышался дверью незнакомый голос. — Свои.

В дом вошли двое незнакомых людей.

-Не пугайтесь, — сказал один из них и включил электрический фонарик. — А где же Мартын Михайлович?

Наступило молчание. Как ответить? Подумав, дед Михайло ответил:

-Помогает полицаям перегонять для немцев скот. Видать, далеко погнали. Уж третий день, как нет дома. А почему вы знаете, как зовут моего сына? Кто вы?

-Нам всё известно, дедушка. Мы партизаны.

-И не боитесь? А вдруг я выдам вас?— сказал дед Михайло. — Сообщу полицаям? Их много у нас.

-Такие, как вы, не выдают партизан,— ответил второй гость.— Да и сообщать некому. Мы разогнали полицию. Мы теперь здесь хозяева. Нас много.

Камилия не сводит глаз с незнакомых людей. Одеты в полушубки, подпоясаны широкими ремнями, а на ремнях оружие. Оба добрые, не кричат, ничего не требуют, как это делают фашисты и полицаи.

-Будем знакомиться, дедушка? — сказал партизан, у которого была волнистая причёска. — Меня зовут Петром, фамилия моя Перминов. А это,— он положил руку на плечо товарища,— Виктор Александрович Карасёв, командир партизанского отряда. О вас мы знаем всё. Нам о семье Шага много говорили местные жители. Мы даже знаем, что её зовут Камилия. Очень хорошее имя,— он улыбнулся, посмотрел на девочку, робко и с любопытством выглядывавшую из-за печи.

-Садитесь за стол, — пригласил старик. — Сейчас согрею чай. Вижу теперь, что вы свои люди.

-Времени у нас мало, чай пить некогда. У вас в доме мы поговорим с другими людьми, — сказал Перминов, — сейчас они подойдут.

-Скажите, а Красная Армия скоро придёт? — спросила Камилия.

-Скоро,—ответил партизан,—Теперь скоро.

-Надо, чтобы партизан было много,— сказал дед Михайло,—У германцев вон какая сила. В районе сто, а может, и больше полицаев.

Командир отряда Виктор Карасёв ответил:

-Нас много, но мы нуждаемся в помощи всего населения.

В сенях послышались шаги, и в дом вошли ещё пять человек. Среди них были Мельниченко, Евсеев и Гуня.. Они местные, из Ситовки, и Камилия ещеё раньше замечала, что отец нередко встречался с ними и о чём-то беседовал. Но могла ли она думать, что партизаны рядом?

Перминов попросил, чтобы погасили свет.

-Товарищи, хата маленькая, здесь есть дети, прошу не курить,—он подошёл к Камилии и тихо спросил:

-У тебя есть тёплая одежда?

-Есть.

-Тогда одевайся и помоги нашему товарищу. Он стоит у калитки на посту. Наблюдай вместе с ним. В слу чае чего — немедленно сообщи.

Девочке не нужно было объяснять, что и как делать, она сразу всё поняла: пришли партизанские командиры, будут проводить тайное собрание, нужно охранять дом.

Свистит ветер в кустах, метёт позёмка, мороз обжигает лицо, но Камилии и не страшно, и не холодно. Вдали чернеет урочище, где-то лает собака. Камилия стоит воз калитки, всматривается в темноту: не крадётся ли кто к избушке...

Рядом стоит с винтовкой в руке одетый в полушубок человек. Это партизан. И он, и Камилия на боев посту.

В ту холодную февральскую ночь в хате лесника Мартына Шаги командиры нескольких партизанских отрядов решали важную задачу: как собрать партизанские силы да общими усилиями громить фашистов?

* * *

Война застала Еву Мартыновну в Житомирском педагогическом училище: она сдавала экзамены за последний курс заочного обучения. Почти все учителя-заочники были из деревень. У многих дома имелись семьи, поэтому, не дожидаясь выдачи документов, некоторые разъехались по домам. Возвращаясь в родной хутор, Ева видела, как немецкие самолёты бомбили Житомир, Коростень, Овруч, обстреливали двигавшиеся по дороге машины.

-Нужно срочно эвакуироваться, — сказал отец, когда Ева возвратилась домой. — На тебя надежда. Ты в семье мой главный помощник. Увози всех на восток.

-А разве ты не с нами? — удивилась Ева. — Что тебе делать в хуторе без нас?

Отец шепнул ей на ухо: «Меня райком партии оставляет».
Уложили на телегу пожитки, но эвакуироваться семье лесника не удалось. Гитлеровцы уже были восточнее Грязива, в окрестностях шли бои. Хутор спасало то, что он находился в стороне от больших дорог. Фашисты загля-дывали в хутор редко. Но каждое их появление приносило жителям страдания. Гитлеровцы грабили население, угоняли в Германию молодых людей. В сёлах появились полицейские. Что ни вор и пьяница, то обязательно полицай. Много было среди них кулацких сынков.

Советские люди ненавидели фашистских захватчиков, их прислужников и вели с ними борьбу.

Сначала оставленные во вражеском тылу коммунисты комсомольцы действовали разрозненными группами. А в 1942 г. Житомирский подпольный обком партии обратился к населению с призывом развернуть активную борьбу оккупантами. В числе первых вступили в партизанский ряд Мартын Михайлович Шага и его дочь Ева. Отрядом командовал Константин Новиков, по партизанской кличке Костик Соколов. Отряд позднее вошел в соединение А. Карасёва.
В семье Шага только Владимир догадывался, что отец и сестра связаны с партизанами. Но вскоре и он стал пар-

тизанским связным. Что касается Камилии, то она тогда еще не знала о борьбе народных мстителей. Но девочка все более убеждалась в том, что отец, сестра Ева и брат Владимир не случайно постоянно куда-то уходят, о чем-то говорят намеками, а в доме появляются незнакомые люди. И лишь после того как ночью пришли незнакомые, но добрые люди, которые так же внезапно и покинули дом, Камилия поняла, что где-то в лесу живут партизаны, которые ведут борьбу с фашистами.

Однажды под вечер возвратился отец. Он был чем-то встревожен:

-Уезжаем из хутора,— сказал он.

-Куда? — спросила Камилия.
-Ближе к городу. Там и работа есть, а может, и в школу пойдешь.

Камилия сказала подругам, что скоро уедет в город, но отъезд затягивался. Наконец, ночью начались поспешные сборы. Уже за хутором, когда въехали в лес, отец оглянулся и сказал:
-Уходим в партизанский отряд.

-А я догадалась. Так я и поверила, что мы поедем в город. Это я нарочно говорила всем, что уедем.

Вся семья Шага, за исключением старого деда Михайлы, ушла в партизанский отряд.

Большой и хмурый лес. И людей с оружием здесь очень много. «Фашисты не смогут победить нас. У всех партизан винтовки, автоматы», — думала Камилия, когда оказалась в отряде. Правда, сначала она не могла понять, почему партизаны живут в лесу, ведь захватчиков надо уничтожать в селах и на дорогах, по которым они едут на машинах. Но вскоре узнала, что в лесу — база, где партизаны отдыхают, а потом снова уходят на выполнение боевых заданий. У Камилии тоже свои обязанности — она помогает повару. То воды принесет из родника, то котлы помоет, то картошку почистит. С самого раннего утра и до вечера она в хлопотах. Устает, конечно, но никому не жалуется. Разве тем, кто ходит в бой, легче? Кто же им вовремя приготовит обед, если не повар и его помощница?

Как-то в один майский день, когда сквозь молодую листву деревьев пробивались горячие лучи солнца и яркими пятнами ложились на сочную лесную траву, Камилию встретил заместитель командира по разведке Пётр Романовнч Перминов, тот самый, который приходил зимой в дом. Он потом часто разговаривал с девочкой, много интересного рассказывал о родной далекой Сибири, о красивой Москве, о разных случаях из жизни партизан и стал хорошим другом семьи лесника. И когда Камилия повстречала его в отряде, то ничуть не удивилась. Она знала, что он находился здесь.

Поговорили немного, как старые знакомые, а потом Камилия сказала:

-Пётр Романович, мне хочется сходить на хутор. Я скучаю по дедушке Михайле.
-Ну что же, сходи. Только незаметно, чтобы полицаи не увидели тебя. Как раз у меня есть к тебе поручение: отнесёшь ему листовки, узнаешь, как живёт старик, может, помощь какая нужна.

Деда Михайла оставили на хуторе потому, что он был связным между партизанами и жителями окрестных сёл. Это он распространял листовки, которые присылали партизаны. А если у него, спрашивали, где лесник с семьёй, он отвечал, что все уехали в Овруч.

Оставляя отца в хуторе, Мартын Шага думал, что фашисты не заглянут в дом. Что им нужно от старого человека? Но это была ошибка. Полицаи схватили старика, как только узнали, что вся семья лесника ушла в парти-занский отряд.

Камилия, пробираясь по незнакомым тропам к хутору, думала, что скоро встретит дедушку и он будет очень рад. Но на сердце у нее было неспокойно. Жаль было дедушку, остался один, «наверное, тоскует»,— думала Камилия. Она долго шла лесом. Наконец выбралась на опушку. Открылись знакомые места. Вдали видны деревня Ситовка и школа, в которой училась. Ещё немного пройти по опушке леса, и попадёшь в хутор Грязиво. Там на самом краю стоит небольшая хата, а в ней один-одинёшенек живёт дедушка Михайло.

Вот и черёмуха отцветает, обсыпала землю белыми лепестками. Вот и старая изгородь. Но почему она поломана? И кто разбил стёкла в окнах? Неужели что-нибудь случилось? Камилия остановилась, посмотрела во все стороны и, убедившись, что ей не угрожает опасность, побежала к хатке. Что такое? Все её грамоты за отличную учебу в школе и хорошую работу в колхозе кто-то снял со стены и порвал в клочья. Фотографии и картины залеплены грязью, сундук в углу раскрыт; в нём остался лишь пионерский галстук. Камилия быстро схватила и сунула его за пазуху.

-Дедушка!—крикнула она,—Дедок!—Выбежала на крылечко: — Дедок! Где ты! — Вокруг тишина. Лишь в небе гудят самолёты.

Из-за угла робко высунулась седая голова соседки, и Камилия услышала испуганный шёпот:

-Беги скорее отсюда. Вчера фашисты мучили деда Михайла, требовали, чтобы он сказал, куда вы уехали. Дед молчал. Тогда враги повесили его.

Потрясенная этим страшным известием, девочка побежала к лесу. Поздно вечером добралась до партизанской базы. Там уже знали, что произошло в хуторе. Сообщили разведчики.

-Не плачь, — успокаивал Камилию отец, — мы отомстим фашистам за смерть дедушки.

Партизанский отряд Костика Соколова уничтожил много вражеских солдат и офицеров, взорвал несколько складов с боеприпасами, пустил под откос не один воинский эшелон. Но отряд был малочисленным и поэтому боевые действия вёл по ночам, совершая внезапные налёты на врага.

Весной 1943 г. многие отряды объединились в крупное партизанское соединение имени Александра Невского под командованием ныне Героя Советского Союза Виктора Александровича Карасёва. В составе этого соединения находилась и семья Мартына Шаги.

Все бойцы приняли партизанскую присягу. Вместе со взрослыми приняла присягу и Камилия Шага. В то время ей шел четырнадцатый год. Голубоглазая девочка с длинными русыми косами не уступала в ловкости и смелости парням. Всё же командование не разрешало ей ходить на выполнение боевых заданий, потому что и без неё хватало разведчиков. Но однажды командир вызвал Камилию в штабную землянку и спросил:

-Ты когда-нибудь видела нищих?

-Видела, — ответила Камилия. — Это обыкновенные старушки, только одеты в рваную одежду.

-А я жил в городе и не видел, — сказал Карасёв, хотя и ему приходилось встречать нищих. — Может быть, ты покажешь мне, какие бывают нищенки? Представь себе, что ты артистка, а я зритель.

-Они самые обыкновенные, — засмеялась девочка и тут же распустила косы, взяла в углу палку и, подражая дряхлой старушке, подошла к командиру и сказала протяжным голосом:

-Подайте христа ради бедной старушенции.

Карасёв рассмеялся. Уж очень забавно выглядела Камилия. Она была похожа не на нищую старуху, а на девочку, потерявшую рассудок.

-Послушай, Камилия. У тебя получается хорошо. Как только кончится война, я обещаю определить тебя в театральное училище. Хочешь? Только под «старушенцию» не надо работать. Останься сама собой: вот так, прикусив конец косы, глаза полные страдания, одежонка старенькая. Поняла?

-В разведку? — обрадовалась девочка.

-Да, в разведку, — ответил командир. — Мы должны покарать полицаев и гитлеровцев за гибель твоего деда. Для этого нужно узнать в сёлах, где и в каких домах живут эти изверги. И тогда ночью мы уничтожим их.

-Ясно, — бойко ответила юная партизанка. — Я всё сделаю как следует.

-А если кто-нибудь узнает тебя и спросит, где отец и мать, отвечай: «Всех схватили немцы и увезли куда-то, а я, чтобы не умереть с голода, хожу по миру и выпрашиваю кусок хлеба».

После этого разговора девочке нужно было войти в роль нищенки, на всякий случай научиться владеть оружием, изучить дорогу, наметить места ночлегов, продумать то, о чем говорить с хозяйкой или хозяином дома. Подготовкой юной патриотки к выполнению ответственного задания руководил начальник разведки соединения Пётр Перминов.

...В крайней хате, куда Камилия зашла, чтобы попросить кружку воды, хозяйка сказала:

-И чего ты, милая, ходишь? Ну, какое там подаяние. Самим есть нечего. Шла бы к немцам в прислуги. Ты не маленькая девочка.

-Пусть подают те люди, которые могут,— ответила Камилия. — Нет куска хлеба, не надо. Обойдусь. А к немцам не пойду. Дайте, пожалуйста, кружечку водички.

-Отец-то с матерью есть? — поинтересовалась старушка, наливая девочке квас. — Или сиротка?

-Были. Разве не слыхали, как фашисты повесили моего деда Михайла, а потом куда-то угнали батьку и маму? Что же мне теперь делать?

-Боже мой! Да это же Мартына дочка! Милая ты моя. Видать, и тебе тяжело живется.

Бабушка долго проклинала гитлеровцев, а потом отозвала Камилию в угол и шепнула: «А ты к партизанам иди. Там свои люди. За дедушку отомстишь проклятым фашистам. Из нашего села ушли в лес парни, да и девушки тоже. Я-то знаю».

«Не выспрашивает ли меня старушка? — мелькнула тревожная мысль. — Надо быть настороже».

-Враки. Партизан придумали фашисты. Хватают всех да говорят «партизан». А потом угоняют в Германию.

-А ты не шуми. Услышат полицаи. У нас в селе антихристов этих пять поганых душ да староста... Ух, лютый! Не заходи к ним. Не подадут. А чего доброго и обидят. Они хуже скотов.

-А где, в каких хатах они живут? — поинтересовалась Камилия. — А то и в самом деле попаду ещё к ним.

Разговаривая, бабушка охотно указала хаты, в которых жили полицаи, назвала их фамилии. Камилия узнала, что предатели выдали всех коммунистов и активистов, помогали угонять людей в Германию и грабить население.

На прощание бабушка дала Камилии кусок хлеба и луковицу.

-Будь осторожнее, — сказала она, провожая девочку.— Ночью патрули ходят.

Камилия пошла в другое село, затем в третье. Задание, рассчитанное на три дня, она выполнила за один день. Теперь нужно было незамеченной добраться на партизанскую базу. Но идти ночью страшно, а днём могут заметить полицаи. Решила попроситься на ночлег к уже знакомой хозяйке дома.

-Ночуй, — согласилась старушка, — только ежели немцы или полицаи нагрянут, не признавайся, что ты внучка Михайла. Притворись немой.

-Нищенка я из Овруча. Так и скажу.

-Можно сказать и так.

Хозяйка спрятала Камилию в чулане.

В селе было тихо. Девочка лежала на овчинном полушубке и думала о недавнем прошлом, когда ходила с братом в школу, а летом помогала взрослым в колхозе, вспоминала своих подруг, мечтала о скорой победе Красной Армии и партизан над чужеземными захватчиками. От усталости гудели ноги и одолевала дремота.

Было ещё темно, когда Камилия встала и тихонько вышла из хаты. На небе горели звёзды, рассвет не наступил. Обогнув сад и кустарник краснотала за выгоном, девочка вышла на луг. Мокрая трава хлестала по коленям, от холода пробирала дрожь. Со всех сторон набрасывались комары. На востоке у самого горизонта вспыхивали отблески орудийных выстрелов. Камилии стало страшно, она остановилась, присела в сырую траву и затаила дыхание. «Не вернуться ли? — подумала она.— Нет, это ещё опаснее. Вдруг встретится полицай?»

Что-то тёмное, большое стало приближаться к девочке. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Послышались шаги. Неожиданно над самым ухом фыркнула лошадь. Это ещё больше напугало Камплию: «Может, на коне полицай?» Подойдя вплотную, лошадь прикоснулась мягкой губой к щеке девочки, ещё раз фыркнула и замерла. Наступила тишина. Поборов страх, Камилия подняла голову. Лошадь стояла рядом, размахивая хвостом; она доверчиво уткнулась мордой в плечо девочки. Никакого всадника не было.

Камилия погладила голову лошади, смахнула рой комаров и, не долго думая, взобралась на неё. Скорее в партизанский отряд! Лошадь оказалась на редкость послушной. Достаточно было похлопать ладонью по шее справа, как она поворачивала налево, при одном, даже тихом звуке «трр» она останавливалась и покорно ждала следующей команды.

Стало рассветать. В лесу запели птицы. Камилия въехала в высокий лес и остановилась. Только теперь она увидела, что её лошадь была гнедой масти с белой полоской на лбу. Из глаз животного сочилась кровь.

-Бедная ты моя, кто же тебя так?

Лошадь опустила голову, словно хотела сказать: «Кто же, если не фашисты».

Девочка пошла вперёд. Слепая лошадь неотступно следовала за ней до партизанской базы.

Юную разведчицу там ещё не ждали. Командир Карасёв был очень удивлен:

-Что случилось? Почему вернулась так быстро?
-Всё в порядке,— доложила Камилия.— Ваше задание выполнено.

-А кто тебе дал коня? Да ещё безглазого.

Выслушав подробный рассказ, Карасёв похвалил девочку за находчивость и отличное выполнение задания, а затем приказал:
-А теперь марш отдыхать! А лошадь пригодится на базе. У нас в деревне один мужик был слепой. Бывало, пойдёт в поле пахать, так никто ровнее его борозду не мог держать. Все удивлялись.

-А я думала, что вы ругать меня будете за эту слепую лошадь, — робко проговорила Камилия. — Она такая умная, послушная.

Карасёв улыбнулся. А потом, заметив неподалёку стоявшего отца Камилии, подошёл к нему и сказал:

-Хорошая у вас дочь, Мартын Михайлович.

Брат Камилии Володя был вестовым у начальника разведки Перминова. Иногда они по нескольку дней отсутствовали. Разведчики всегда исчезали с базы незаметно и появлялись внезапно. Однажды на рассвете Володя возвратился с глубокими царапинами на руках.
-Вот тебе, сестрёнка, медикаменты раздобыл,— сказал он, положив на пень чемоданчик с бинтами и лекарствами. — Перевяжи.

-Где ты так поранил себя? — удивилась Камилия.

-Перевязывай. Где был, там уже нет. Сквозь колючую проволоку лез.

Камилия, хотя раньше и не училась искусству бинтовать раны, но делала это ловко и правильно. Повязка получилась ровной и аккуратной.

-Назначаю тебя, Камилия Шага, медицинской сестрой, — сказал командир, наблюдавший за ловкой работой девочки. — Хорошо перевязываешь. С этого дня считай себя медсестрой.

-Есть, быть медицинской сестрой! — по-военному ответила Камилия. А потом спросила: — Виктор Александрович, а вдруг потребуется в бой идти, тогда как? Что же мне — бинтами в фашистов бросать? Я тоже хочу воевать.

-Если потребуется, то и в бой пойдёшь, — ответил Карасёв. — В бою медицинская сестра не последний воин. Запомни это.

Никто не знал, как Камилия училась делать перевязки. Возьмёт, бывало, большой сучок, уйдёт в землянку и забинтовывает его несколько раз, пока не получится хорошо. Скоро партизаны прозвали ее «маленький доктор»...Когда Красная Армня перешла в наступление и погнала фашистов на всех фронтах, партизаны двинулись на запад. Они шли в тыл вражеских войск, причиняя им большие потери. Летели под откос поезда с боевой техникой, горели коменда-туры и склады, исчезали полицаи и часовые.
Партизанская жизнь была нелёгкой. Походы, бои, порой недостаток продовольствия и одежды — постоянные спутники народных мстителей. Никаких скидок не принимала для себя юная партизанка, никому не жаловалась на трудности. Бойцы удивлялись, когда она всё успевает делать. Словно среди партизан не одна Камилия, а несколько похожих на неё девочек. Вот она только что стирала бельё раненым, а сейчас уже в штабе получает газеты. Для всех у неё находилось доброе слово.

Однажды разгорелся бой на Лысой Горе. Строчили пулемёты, рвались гранаты. Рядом с Камилией оказался молодой парень из новеньких. Все залегли и стреляли по кустам, где укрылись фашисты, а партизан-новичок встал, бросился через поляну на врага и упал на спину, словно поскользнулся.

— Эх, зачем же так! — крикнула Камилия и, схватив санитарную сумку, поползла, прижимаясь к земле. Но её помощь уже не потребовалась: партизан погиб.

-Вот вам за моего дедушку и за смерть партизана! — крикнула Камилия и, схватив автомат погибшего товарища, открыла огонь по гитлеровцам. Стреляла она метко.

До ночи продолжался бои. Потом всё затихло. И опять марш по глухим тропам через горы и леса. Под натиском Красной Армии немецкие войска отступали на запад. Партизаны должны были с тыла громить врага.

* * *

Дождь льёт днём и ночью. Мелкий и холодный, с ветром. Дороги раскисли. На обувь налипает пудовая грязь. Камилия идёт рядом с повозкой, выбиваясь из сил.
-Присядь, дочка, — предлагает кто-то из раненых. — Что же ты всю дорогу без отдыха?

-Не устала. Мне нравится пешком.

Камилия знает: если она остановится, чтобы отдохнуть, слепая лошадь Ночка потянется к рукам мягкими губами за сухариком. Но сухари давно кончились.

Партизаны торопятся к Западному Бугу. Нужно оторваться от гитлеровцев. Но оторваться третий день не удаётся. Часто приходится принимать бой.

По параллельным дорогам, побросав машины, отступают разбитые гитлеровские части. Они тоже спешат к водному рубежу, где надеются занять оборону и задержать наступление Красной Армии.

Во тьме раздаются выстрелы. Это передовые отряды партизан, встретив вражеские группы, вступают в короткий бой. Фашисты не выдерживают ночных стычек, шарахаются в сторону, принимая партизан за вышедшие им в тыл советские войска.

Одна из таких стычек произошла на рассвете во время переправы на левый берег Западного Буга. Гитлеровцы, обнаружив партизан и убедившись, что это не войсковые части, решили уничтожить их. Партизанские обозы свернули в балку.

-Камилию сюда! — раздался голос.

Схватив с повозки санитарную сумку, юная медсестра бежит через огороды к берегу реки. Справа и слева рвутся снаряды. С окраины села бьет пулемет. Группа партизан, развернувшись в цепь, ведет ответный огонь из винтовок и автоматов, прикрывая начавшуюся переправу через Западный Буг.

-Сюда! Сюда! — кричит кто-то настойчиво, и Камилия видит наспех забинтованных раненых.

Пригнувшись и придерживая рукой сумку, девочка бежит к раненым. И надо же случиться этому — у одного партизана ранение в живот, у другого — в голову.
-Дай сумку! — кричит сестра Камилии Ева. — Сумку скорее! А сама беги к переправе!

У Евы получается плохо. Повязка перекошена, йод разлит.

-Я сама! — Камилия вырывает бинт из рук сестры.

Став на колени, девочка быстро перевязывает одного, затем другого раненого, пытается утащить в укрытие тяжело раненного в голову, но совсем нет сил. Кто-то подбегает и помогает вынести раненого в безопасное место. Рядом оглушительно застучал «максим». Камилия успела увидеть за пулемётом брата.

Появился Пётр Перминов. Без шапки. Вьющиеся волосы в глине.

-Марш к реке! Срочно!

Таким требовательным Камилия ещё никогда не видела начальника разведки.

-Ко мне двоих бойцов! — крикнул он и дал длинную очередь из автомата по гитлеровцам, пытавшимся выкатить пушку на прямую наводку.

-Заберите раненых — и к лодке!

Плот, сделанный из досок и бочек, уже отчалил, когда Камилия подбежала к реке.
-Стой! — крикнул Перминов.

Взяв Камилию па руки, он шагнул в бурлящий поток и успел втолкнуть её на перегруженный плот.

Отдаляясь, плот вертелся, словно карусель. Его несло по течению, и казалось, что он никогда не пристанет к берегу. Но люди работали шестами, досками и подогнали его точно к месту высадки у склонившейся над водой ивы. Ниже по течению на волнах качались другие илоты и лодки. А на противоположном берегу всё шёл бой. Только ночью партизаны оторвались от врага.

Камилия поднималась по обрывистому берегу вверх. Оставалось не больше метра до хаты, за которой можно было укрыться. В это время у самой воды взметнулось пламя, в стороны полетели комья земли и раздался взрыв мины. Камилия, почувствовав резкую боль в ноге, упала.

...После длительного перехода и тяжёлых боёв партизанские отряды оторвались от вражеских войск и вошли в большие леса. Наступило временное затишье. Люди давно нуждались в отдыхе.

Ночью прилетели самолеты, доставили оружие, медикаменты, продовольствие, а обратным рейсом забрали тяжелораненых; их в соединении было немало.

Однажды ночью Камилия сидела у костра, грелась и сушила носки. Рана сильно ныла, и от этого девочку бросало то в жар, то в холод.

-Здравствуй, сестричка! — раздался голос Владимира. — Тебя разыскивает командир.

-Помоги встать, — попросила Камилия. — А зачем?

В это время чья-то рука опустилась на плечо. Рядом с девочкой на бревно сел командир партизанского соединения имени Александра Невского.

-Вот ты, оказывается, где... — сказал он. — Брата загонял, чтобы разыскать тебя, Еву послал на поиски, а ты сидишь и греешься.

-Я не греюсь,— ответила Камилия.— Только ногу грею, чтобы скорее зажила.

-А я хочу тебя отправить в Москву, — сказал командир. — Тебе лечиться надо по-настоящему, а потом видно будет. Может, и домой вернёшься.

-Собирайся, сестрёнка, — включился в разговор Владимир.— Пётр Романович тоже ранен, я сопровождаю его. Наш отец со следующим рейсом улетит в тыл.

-Да поторапливайся, — приказал командир, — вылет через час.

Карасёв наклонился к Камилии и шепнул: «Нам предстоит ещё потруднее дело. Лети».

Когда командир соединения скрылся в темноте, Камилия сказала брату:

-Иди. Я заберу вещи и сама дойду до самолёта. Вот, возьми, — она достала из кармана пионерский галстук, — сохрани. Если раньше меня встретишься с мамой, обними её крепко-крепко.

Камилия решила остаться у партизан, только об этом никому не сказала. Ведь впереди предстояло ещё много боёв и походов, и она нужна людям здесь.

Прошел час, уже началась посадка, а Камилии всё нет. В ту ночь её долго искали, посылали бойцов в подразделения, а потом решили, что она уже улетела с первым самолетом, и прекратили поиски. А тем временем Камилия сидела под елью и плакала. Ей не хотелось расставаться с боевыми друзьями. Утром она пришла к командиру и, заявив, что ей уже лучше, попросила не отправлять в госпиталь.

Постепенно рана зажила, и Камилия снова начала исполнять обязанности партизанской санитарки. После того как из соединения имени Александра Невского выбыл по случаю ранения её отец, а мать осталась на освобождённой территории, отношение командования к Камилии стало ещё более заботливым. Ей категорически запрещалось ходить на боевые задания. Командир не скрывал от юной партизанки, что не хочет и не имеет права рисковать её жизнью.

В бой ходить у нас есть кому. В нашем соединении не одна сотня бойцов. Тебе хватает дел в партизанском лазарете. Я в ответе за тебя перед твоими родителями.

К этому времени всех мальчишек и девчонок отправили из отрядов по домам. Лишь одна Камилия осталась в рядах своих боевых друзей.

Партизанское соединение действовало на территории Чехословакии. В отряды влилось много чехов и словаков. Совместно с советскими партизанами они громили фашистских оккупантов. Хорошо вооруженные и многочислен-ные отряды соединения вели ожесточённые бои, отвлекая с фронта крупные силы противника.

-Каждый раз, когда Камилия встречалась с сестрой и командиром, они её предупреждали:

-Береги себя. Теперь победа близка.

Камилия повзрослела. Ведь прошло более трёх лет с тех пор, когда она стала партизанкой. Камилию приняли в комсомол. Перед каждой крупной боевой операцией она просила командира:

-Я уже взрослая. Разрешите мне пойти в бой вместе с другими.

Карасёв хмурился и строго отвечал:

-Если нарушишь запрет, то посажу на гауптвахту!

Однажды он подозвал к себе Еву и приказал:

-Смотрите за Камилией. За её жизнь вы несёте полную ответственность.

И всё же не удалось уберечь «маленького доктора» от несчастья.

Партизанскому соединению имени Александра Невского стало известно, что отряды народных мстителей Чехо словакии оказались в тя жёлом положении. Гитлеровские войска, пытаясь подавить освободительную борьбу чехов и словаков, жестоко расправлялись с патриотами, бросая против них танки, артиллерию и мотопехоту.

Советские партизаны спешили оказать помощь братьям по оружию — чехам и словакам, попавшим в окружение. Было пасмурно, накрапывал дождь. Совсем недалеко раздавалась артиллерийская канонада. То затихала, то разго-ралась ружейная и пулемётная перестрелка. Со всех сторон приближался шум боя. Нашим партизанам нужно было соединиться с чехословацкими отрядами и совместными усилиями разбить противника хотя бы на одном участке, затем уйти в горы и занять новые позиции.

Камилия понимала, что предстоит нелёгкий бой. Набив потуже санитарную сумку перевязочными пакетами, она взяла побольше запасных обойм к своему автомату и несколько гранат.

Обоз оставили в безопасном месте. Лишь несколько коней навьючили мешками с боеприпасами и продовольствием, чтобы можно было продержаться до подхода подкрепления. По настоянию Камилии заседлали и Ночку, прикрепив к седлу мешок с медикаментами. Кто-то подшутил: «Вся наша поликлиника на Ночке держится».

Переправившись через реку Грон, партизаны пересекли долину, вошли в высокий лес и стали перебегать шоссе. Застрочил вражеский пулемёт. Начался бой.

-Сестру сюда! — крикнул кто-то из придорожной канавы.— Чеха ранило!

Камилия выбежала на дорогу и в этот миг, почувствовав острую боль, упала. Хотела подняться и снова упала. Она поползла, оставляя на сером шоссе кровавый след, бросила несколько пакетов раненому и свалилась в канаву. Кто-то из партизан вынес Камилию из-под огня и наспех забинтовал ноги. Раненую партизанку посадили на лошадь.

-Скорее скачи через лес в село! — услышала Камилия.— Там наши.

Ночка с места взяла в галоп. Справа и слева рвались снаряды, поднимались огненные столбы, летели комья земли, над головой свистели осколки снарядов.

Почти рядом был высокий лес. Обернувшись, Камилия увидела танки. Раздался выстрел. Спину обдало жаром. Сбоку, словно из-под земли, вырвалось пламя, грохнул взрыв. Лошадь рванулась в сторону. Камилия упала...

Вечером партизаны узнали, что Камилия Шага погибла, как герой. Рядом с её могилой похоронили двадцать погибших партизан. Это место в Чехословакии называется Скалица.

В нескольких метрах от обелиска и теперь стоит израненная пулями и осколками ветвистая ель — свидетельница гибели юной партизанки. Раскачиваются, шумят вековые деревья. Они поют гимн о бессмертии комсомолки — медицинской сестры Камилии.

Возле обелиска всегда можно встретить людей. Они приносят цветы и склоняют свои головы перед памятником советским героям-партизанам.

А в городе Овруче на улице Ленина в доме Мартына Михайловича Шаги среди живых цветов стоит ваза с землёй, привезённая из Чехословакии с могилы Камилии.

ПО ЗАДАНИЮ ПОДПОЛЬЩИКОВ

В город Цюрупинск Херсонской области фашисты ворвались неожиданно. Семья участника гражданской войны Дмитрия Сидоровича Мордвинова, как и многие другие жители, не смогла своевременно эвакуироваться. Дома остались 14-летний Валентин и его мать Зинаида Терентьевна. Отец днём раньше по заданию обкома партии погнал из района на восток колхозный скот.

К Мордвиновым нагрянули оккупанты.

-Где хозяин?

Погнал коров из района, — простодушно ответил Валентин. И, несмотря на то, что сказал правду, тут же получил удар по голове прикладом автомата.

Три дня следили гитлеровцы за домом, им хотелось схватить и повесить бывшего комиссара Красной гвардии, орденоносца, старого коммуниста, участника штурма Зимнего дворца. Когда оккупанты убедились, что Д. С. Мордвинова действительно в городе нет, они выгнали его семью на улицу, а в доме поселили полицейского. Солдаты ограбили дом и ушли.

Семья долго не могла найти себе жильё. Пришлось поселиться в холодном сарае. Однажды ночью пришёл старый знакомый Пушкарёв и увёл Валентина и его мать в свой дом, приютил, как родных.

Вскоре началась мобилизация населения на земляные работы. Принесли повестку и Мордвиновым. За больную мать пошёл отбывать повинность Валентин. С раннего утра и до поздней ночи работали на разрушенной станции, жили в бараке.

Валентин познакомился со своими сверстниками К. Смирновым и А. Остапенко. Ребятам было приказано грузить на железнодорожные платформы песок для насыпи моста через Днепр. Однажды в сумерках к Валентину подошёл пожилой человек и сказал тихо:

-Знаю твоего отца, а потому надеюсь на тебя. Задание есть. Я от своих. Надо незаметно выкопать под шпалами яму. Будь осторожен. Так надо.

Валентин понял, что в городе действуют подпольщики, и к поручению отнёсся, как воин к приказу командира.

Одному с заданием не справиться. Валентин сказал своим друзьям, и они согласились помочь. В темноте вырыли под шпалами глубокие ямки и замаскировали их ветками и травой. Утром, когда подошёл поезд с песком, платформы неожиданно повалились набок. Гитлеровцам потребовалось два дня, чтобы поднять платформы и возобновить работу. С тех пор солдаты на ночь стали запирать на замок лопаты, усилили охрану.

Прошло несколько дней. Приближалась 24-я годовщина Великой Октябрьской революции. Ребята ночью обошли барак и напомнили людям о празднике. Утром 7 ноября 22 человека выбрались через окна из барака и убе-жали в ельник возле села Подстепня. Гитлеровцы бросили на поиски роту солдат. Всех сбежавших переловили и жестоко избили плетями.

Может быть, гитлеровцам и не удалось бы схватить Валентина — организатора саботажа, но им помогла фашистская переводчица. Она хорошо знала Мордвинова и выдала его мастеру Курту. Гитлеровец оставил рабочих на целый день без пищи, а Валентина так жестоко избил, что он два дня лежал на нарах, не в силах подняться. С тех пор немцы стали называть Валентина «парти-заном». И не было дня, чтобы его не избили плеткой. Однажды мастер особенно жестоко избил мальчишку, приговаривая «пуртызан, пуртызан».

Не сдержался Валентин и ударил фашиста лопатой по голове. Увидев лежавшего на песке окровавленного гитлеровца, Валентин бросил лопату и прибежал домой. Утром его арестовали и доставили в полицию. Начался до-прос. Били на этот раз расчетливо. Ударят, обольют водой и задают вопросы:

-Ты есть партизан? Где твой отец?

Валентин продолжал молчать. Снова удар, и опять в лицо плескают водой. Не добившись ответа от подростка, едва стоявшего на ногах, фашистский холуй Иван Кваша увел его в гестапо.

И в полиции, и в гестапо у Валентина спрашивали не только о том, почему он ударил лопатой солдата. Фашистов интересовали более важные вопросы: с кем из партизан он связан и где находится его отец? В гестапо Валентин ответил:
-Я не партизан и не знаю, где отец.

Офицер рассвирепел, ударил мальчика по лицу, затем поднял и поставил его к стенке. Фашист в бешенстве схватил со стола пистолет и стал стрелять. На голову Валентина посыпалась штукатурка. Очнулся мальчик от ударов сапогом под ребра. Его уволокли в другую комнату, где за столом сидел толстый гитлеровец, а рядом стояла переводчица Лида Дымишкан. Она долго морщила лоб, всматриваясь в избитое лицо брата своей одноклассницы.

-Найн, — сказала она.— Этот юноша — не партизан. Я знаю его.

-Вон!— заорал офицер.

«Вот и пришел конец», — подумал Валентин, когда выходил из комнаты. Он ждал выстрела в спину, но его не последовало.

Добравшись глухими улицами до дома, Мордвинов упал на ступеньках порога. Когда сестра Людмила привела брата в чувство, он увидел лежащую в обмороке мать. Оказывается, узнав, что сына увели в гестапо, она побежала туда и услышала выстрелы. Ее подобрал на улице и привел домой хозяин квартиры Пушкарёв.

Валентин, поднявшись с пола, шатаясь, подошёл к матери. И в эту минуту увидел себя в зеркале и не узнал. Лицо отекло, всё в ссадинах, а вместо тёмно-каштановых волос на голове лежала какая-то белая вата. За один день его волосы стали седыми.

Он упал возле матери на колени и зарыдал. Почувствовал на плече руку, это притронулся Пушкарёв.

-Ты мужчина, — сказал он тихо, — и настоящий герой, как твой отец. Не надо плакать. Помоги матери. Говори ей, что ты жив, и она очнётся.

Много дней лежал на койке больной Валентин Мордвинов. Вспоминал, как хорошо жилось до войны, сколько было радости и счастья, когда пошёл в школу, одел пионерский галстук, а через несколько лет вступил в комсомол. Жаль только, что так мало расспрашивал отца о его жизни. Оказывается, Пушкарёв больше знает о заслугах Мордвинова-старшего, о том, как он сражался за Советскую власть.

Как-то подошел Пушкарёв, сел на край койки и доверительно рассказал, что в городе есть подпольщики, которые ведут тайную борьбу против оккупантов. И посоветовал делать из досок и гвоздей ежи и зарывать их в песок на дороге, портить машины и доставать оружие.

После выздоровления Валентин разыскал своих друзей Смирнова и Остапенко и вместе с ними начал действовать. Ребята устанавливали на дорогах ежи, делали потайные ямы, в которые проваливались машины; перерезали ремни вентиляторов, отчего грузовики выходили из строя; подожгли склад горючего.

Однажды Валентина навестил человек, поручавший ранее делать подкопы под шпалами. Теперь он дал ему задание подложить мину на дороге к мосту через Днепр. После взрыва мины большая колонна машин с солдатами остановилась, а тем временем налетели советские бомбардировщики. Много машин было уничтожено.

Наконец, наступил долгожданный день. 4 ноября 1943 г. Красная Армия освободила Цюрупинск. Вместе с войсками прибыл отец Валентина — Д. С. Мордвинов; он стал председателем городского Совета.

А сын ветерана ушёл добровольцем в истребительный отряд. 16-летний Валентин был зачислен рядовым 87-й стрелковой дивизии 2-й гвардейской армии. В боях за освобождение железнодорожной станции комсомолец Мордвинов был контужен и отправлен в госпиталь, в котором пролежал 18 дней; потом служил в разведроте 295-й стрелковой дивизии, много раз вместе со своим командиром капитаном Бондаренко ходил в разведку.

Перед форсированием советскими бойцами Днепра Валентину было поручено собрать лодки для высадки десанта вблизи Херсона. Хорошо зная местность и рыбаков, он добыл десять лодок. Во время переправы Мордвинов был ранен: врачи предложили оставить его дома. Но не мог он долго лечиться и отдыхать. Слишком велика была ненависть к фашистам. Почувствовав себя лучше, он явился в военкомат и попросил отправить на фронт.

— Ты своё сделал, — сказал военком, — спасибо тебе за всё. А теперь трудись. Такие, как ты, и в тылу нужны.

По-комсомольски работал Валентин Мордвинов. А когда окреп, снова стал проситься на фронт. Его призвали на военную службу, но на фронт не послали: не разрешили врачи по состоянию здоровья.

До 1951 г. он служил в одном из батальонов морской пехоты. После демобилизации Валентин Дмитриевич плавал на рыболовецких судах в Японском и Охотском морях, на Тихом океане. Побывал на Сахалине, Курильских островах и Камчатке.

В 1961 г. коммунист Мордвинов возвратился в свой родной Цюрупинск, где и продолжает трудиться. Нередко ему приходится выступать в школах и рассказывать ребятам о героях Великой Отечественной войны.

РЕБЯТА ПОМОГЛИ АРТИЛЛЕРИСТАМ

Продвигаясь с боями на запад, советские войска часто получали большую помощь от местных жителей, в том числе от детей. Они указывали дороги, помогали обнаруживать притаившихся вражеских разведчиков, отыскивали брошенные врагом склады боеприпасов и сообщали сапёрам. В распутицу ребята подносили снаряды.

Вспоминаю такой случай из своей фронтовой жизни.

В начале 1944 г. войска Красной Армии преследовали врага за Днепром. Наступать приходилось в условиях бездорожья, так как от частых дождей дороги размокли. Машины с боеприпасами отстали. Автоколонна нашего полка застряла в селе Мошны (ныне Черкасская область). Мы изо всех сил толкали машины, подкладывали под колёса хворост, солому, но ничего не помогало. Колёса погрузились в грязь. Нужно было ждать, когда подморозит. Но ждать некогда.

Ночью прискакал нарочный и передал мне записку от командования: «Срочно нужны боеприпасы, примите меры. Наступление может сорваться. Любыми способами хотя бы сотни три снарядов подбросьте. Командир полка».

Что же предпринять, если нет ни вездеходов, ни гужевого транспорта? Положение казалось безвыходным. Но нельзя было оставить полк без боеприпасов, это грозило тем, что гитлеровцы сами могли перейти в наступление и причинить нам большие неприятности.

Мы попытались найти в селе упряжки волов. Солдаты обошли десятка три дворов: ни у кого из местных жителей волов не было — гитлеровцы угнали весь скот. От усталости у нас подкашивались ноги. Теряя всякую надежду, мы зашли в кирпичный дом, который стоял рядом с сельским Советом.

-Я помогу вам, — сказала девушка; её звали Галей. Она была рослая, крепкая, с длинными чёрными косами, густыми ресницами, смуглым лицом и улыбавшимися карими глазами.— Пока я буду собирать знакомых ребят, вы отдохните.

Мой ординарец Гриша Бардик и ещё два солдата пошли вместе с Галей. Я сел на лавку и сразу же заснул. Разбудил меня хлопец лет двенадцати. На шапке алая ленточка. Была ночь. В доме горел светильник.

-Галя сказала, что ехать надо, — старательно отрапортовал мальчик.

-Куда ехать?— недовольно спросил я спросонья.
-Обоз собран, люди тоже собраны, — последовал ответ. — Всё готово, товарищ капитан. Идёмте.

«Не сон ли это? Неужели Галя и мои солдаты что-то придумали?» Когда я вышел из дома, то удивился ещё больше. На дороге вытянулся обоз. В телеги были запряжены и лошади, и коровы. Вокруг суетились ребята. У каждого в руках по снаряду.

Подошла Галя.

-Больше собрать не могла. Пока загрузили восемь подвод, а носильщиками будут ребята и девчата. Все они надёжные, из партизанского отряда.

Наша необычная колонна с боеприпасами двинулась по лесным дорогам, чтобы не делать семикилометровый крюк по дороге. Ночь тёмная, правильно ли идём — известно лишь Гале.

-Не беспокойтесь,— послышался её голос.— Когда я в партизанском отряде была, то много раз здесь бывала. Места знакомые, здесь мы партизанили.

Хотелось узнать, как удалось Гале быстро собрать так много ребят и найти упряжки.

-Это просто: везде свои люди, и никакой помехи. Вот раньше было тяжелее. Кругом фашисты.

-Вы были разведчицей?

-Нет, я была пионервожатой. В партизанском отряде находилось очень много ребят. Жители села уходили в лес целыми семьями. Почти все пионеры сейчас в этой колонне: весь мой отряд.

Трудно было поверить, что этих ребят всего лишь несколько дней назад каждую минуту подстерегала опасность. А теперь они шли по освобожденной земле, шли молча — такова партизанская привычка. Лишь поскрипывали ко-лёса. В две повозки были впряжены лошади, шесть повозок тянули коровы, приученные ходить в упряжках. Впереди обоза шли ребята. Где передовые — неведомо. Знают ли они дорогу?

-Не беспокойтесь, мы знаем эту деревушку, которую вы назвали, — говорит Галя, догадываясь, что меня беспокоит. Изредка она подавала команду:

-Подтянись!

В дороге Галя рассказывала о том, как партизанский отряд наносил удары по врагу, как смело ходили на выполнение боевых заданий ребята.
К рассвету мы вышли к озеру.

-Как же теперь быть? — спросил я и невольно почувствовал замешательство.

-Это фашисты взорвали плотину, — сказала Галя. — Наши части обошли озеро, и до села, где стоят ваши пушки, рукой подать.

-Но впереди озеро?

-Рядом за лесом хутор. Там много рыбаков. У них есть лодки. Сейчас все организуем.

По приказанию Гали ребята пошли к хутору, и через час у нас было шесть лодок. Наступило утро. Возле повозок толпились ребята. Они были плохо одеты и обуты, а некоторые — совсем босые. Все они за ночь устали, продрогли. Хотелось каждого из них обнять, угостить чем-нибудь вкусным, но у нас ничего не было.

-От имени фронтовиков объявляю вам благодарность! — сказал я громко.

Ребята скромно улыбались. То, что они сделали, казалось им простым и будничным.

С тех пор прошло много лет, но картины прошлого возникают в памяти в мельчайших подробностях. И если бы теперь стало возможным встретиться с Галей и ее друзьями, которые несли тогда на своих неокрепших плечах снаряды, я искренне обнял бы каждого из них и передал благодарность от имени живых и мёртвых артиллеристов нашего полка.

Я не узнал в то время фамилию Гали и других ребят. Осталось в памяти лишь несколько имён: Грицко, Коля, Миша, «Бомбардир», «Дед Щукарь». Может быть, кто-нибудь из них и поныне живёт в большом заднепровском селе Мошны? Спасибо вам, советские дорогие люди!

ВЕЧНО ЖИВУЩИЕ ИМЕНА

В летопись Великой Отечественной войны золотыми буквами вписаны имена тысяч советских воинов и партизан, совершивших героические подвиги во имя свободы и независимости социалистической Родины. О многих доб-лестных патриотах собраны обширные документальные материалы, на основе которых созданы произведения литературы и искусства.

Однако о некоторых героях до сих пор имеются лишь отрывочные скупые сведения. Большую роль в сборе ценных материалов о мужестве советских людей и в установлении имён еще неизвестных героев призваны сыграть юные следопыты-школьники.

Страна должна знать своих самоотверженных бойцов, никто не должен остаться забытым. Имена героев, совершивших подвиги во имя жизни и счастья людей, должны жить вечно.

Давайте вместе составим боевую биографию ребят — участников партизанского движения.

ЮРА ИВАНОВ

О нём рассказала партизанская газета «Коммуна» 2 марта 1942 г.

Псковская область была захвачена врагом в самом начале войны. По призыву Коммунистической партии тысячи советских патриотов взяли в руки оружие. В лесу появились партизанские отряды. Народным мстителем стал и Юра Иванов. Он ходил в разведку, на станции Плотовец первым заметил дом, где засели захватчики, и бросил гранату. Враг понёс потери.

Партизанский трофей.

Однажды Юра шёл в разведку, его поймали и жестоко избили фашисты. Офицер взвёл пистолет и пригрозил:

-Отвечай, кто ты и зачем здесь? Не ответишь, убью!

Юра сначала молчал, а потом решил пойти на хитрость. Он сказал:

-Да, я партизан. Знаю, что вы убьёте меня. Развяжите мне руки, я хочу перед смертью помолиться богу. Верующий я.

Облегчённо вздохнул немецкий офицер, он надеялся, что мальчишка заговорит. Юре развязали руки.

-Отвечай, где партизаны, и ты свободен. Я отпущу тебя домой.
И тут же фашист, получив сильный удар в переносицу, свалился на пол. Юра выпрыгнул в окно и скрылся. Он убежал в соседнюю деревню. Нужна была перевязка. Спина кровоточила. Но нашёлся предатель-бандит Семёнов и отвез раненого Юру в гестапо.
За свой подвиг юный партизан Иванов был награждён медалью «За отвагу». Откуда родом Юра, остался ли он жив или фашисты убили его — неизвестно.

Юных героев на псковской земле было немало. Даже среди партизан, которые доставили в осаждённый Ленинград 223 подводы с продовольствием, были ребята.

ПЕТЯ ГУРКО

Об этом мальчике, лет двенадцати, тоже из Псковской области, известно лишь то, что за боевые подвиги он был награждён правительственной наградой. Об этом свидетельствует фотография, которая помещена в книге «Не-покоренная земля псковская». Фотограф увековечил момент, когда Пете, одетому в солдатское обмундирование, командир вручал награду. Судьба Пети Гурко пока неизвестна.

 ЮРА СМИРНОВ

Он находился в партизанском отряде вместе с отцом. Хотя Юре было всего девять лет, он понимал, что партизанам нужны сведения: где у фашистов стоят пушки, в каких местах расположены склады с боеприпасами и укрыты автомашины.
Однажды мальчик сказал командиру, что хочет стать разведчиком. Не сразу согласился командир послать его в разведку, посоветовался с отцом Юры и, наконец, решил послать. Ходил мальчишка в окрестностях Гатчины и все, что видел, запоминал.

Собранные сведения Юра хотел передать партизанам, но встретил советских солдат, тоже разведчиков. Рассказал солдатам, где у противника боевая техника укрыта, где стоят гарнизоны. Разведчикам эти сведения пригодились. Когда советские войска пошли в наступление, артиллерия и авиация начали уничтожать огневые точки и склады врага, которые указал Юра.

КОМСОМОЛЕЦ ВОЛОТЫРЁВ

Старожилы кубанской станицы Дербентской, вероятно, помнят 16-летнего комсомольца, сына председателя сельского Совета Волотырёва. Когда станицу заняли фашисты, юный патриот и шестеро его друзей, вооружившись дробовиками, начали партизанскую борьбу. Ребята уничтожили трёх гитлеровцев. Других сведений о боевой группе Волотырёва не найдено.

ВАСЯ АФАНАСЬЕВ

Под Старой Руссой в партизанской борьбе с врагом участвовал 12-летний Вася Афанасьев. В листовке, которая хранится в Центральном музее Вооруженных Сил СССР, сказано: «Хорошо зная окрестные деревни, лесные дороги и тропы, Вася водил отряд по тылам врага, помогая уничтожать переправы, угонять немецкие обозы. Сам Вася истребил двадцать восемь фашистов. Когда советские войска выбивали оккупантов из родного села, Вася одним из первых ворвался в него...».
За боевые подвиги Вася Афанасьев был награждён орденом Красной Звезды. Других сведений о нём нет.

ВОЛОДЯ МАКАРЕВИЧ И СЕРЁЖА ГУДИН

В начале декабря 1941 г. в Елец Орловской области ворвались немецко-фашистские войска. 14-летний ученик железнодорожного училища Володя Макаревич не смог

своевременно уйти к партизанам. Он собирал оружие, чтобы вместе со своими товарищами бороться с захватчиками. Вскоре советские войска начали бой за освобождение города. В это время пригодилось и припасенное ребятами оружие. Вместе с солдатами Красной Армии Володя участвовал в боях за родной город.

В листовке Главного политического управления от 20 декабря 1941 г. сообщалось: «Володя подносил патроны нашим бойцам, разведывал огневые точки противника, узнавал, где засели вражеские автоматчики, и указывал нашим бойцам, как лучше подобраться к ним. Вместе с бойцами Красной Армии Володя вел огонь по врагу, расстреливал фашистских мерзавцев»

Далее в этой листовке говорилось: «14-летний Сережа Гудин, сын путевого мастера, рискуя своей жизнью, укрывал от немцев тяжело раненного политрука. Достав бинты, Серёжа с помощью девушек-комсомолок сделал перевязку раненому. Несколько дней Серёжа заботливо оберегал политрука. Кроме того, он разведывал силы немцев, сообщил красноармейцам, где находится немецкий штаб, а во время боя находился вместе с красноармейцами и указывал им расположение немецких пулеметов. Обоих храбрецов командование представило к правительственной награде».

ФЕДЯ КЛЮЕВ И ВАЛЯ СОКОЛОВА

Отец Феди был лётчик. Он погиб, когда Феде было 12 лет. Мальчик остался в Киеве один. Эвакуироваться из города не смог. Пристав к одной из воинских частей, Федя стал подносчиком пулемётных лент. Вскоре часть оказалась в окружении. Бойцы решили пробиваться к своим. Пробивались долго, но безуспешно. С помощью жителей деревни отыскали партизанский отряд и примкнули к нему. Федя стал партизаном.

Однажды стало известно, что гитлеровцы хотят угнать большую группу молодежи в Германию. Нужно было уничтожить комендатуру. Но она находилась рядом со складом боеприпасов, который усиленно охранялся. Федя Клюев и Володя Ткачёв добровольно вызвались взорвать склад.

Подкравшись тёмной ночью к часовым, ребята долго лежали в снегу, ждали, когда солдаты уйдут обогреваться. Прошёл час, второй. Часовые попрыгали под фонарями и пошли за угол перекурить. Этим воспользовались партизаны, они рванулись к складу и забросали сарай бутылками с горючей смесью. Когда гитлеровцы открыли стрельбу, ребята уже скрылись.

Раздался сильный взрыв, склад и комендатура были уничтожены.

Прошло несколько дней. Юные партизаны схватили старосту.

— А ну, пиши записку начальнику полиции, чтобы побеспокоился о твоих детях.

Предатель под диктовку написал: «Господин начальник! Это мои дети. Помогите им пройти в город, ребята хотят приобрести одежду». Бумага была заверена печатью.

С этой запиской Федя Клюев и 11-летняя пионерка Валя Соколова отправились в разведку. Сначала всё шло хорошо. Записка выручала. Но в деревушке Зелёная Степь ребят задержали. Федя прикинулся глухим, но полицейские не поверили и стали бить его резиновыми палками но пяткам. Юный герой молчал. Разведчиков бросили в холодный сарай.

— Вам попадёт, гады! — кричал Федя. — Покажите записку своему начальнику.

Начальник полиции, прочитав записку от старосты, приказал выпустить ребят. Израненные и голодные, они добрались до леса и передали командиру цепные сведения. За этот подвиг Федя и Валя были представлены к награждению орденами Красной Звезды.

Когда пришли советские войска, Федя Клюев добровольцем вступил в армию, затем стал офицером.

А где Валя Соколова?

ВАСЯ МАЛИНОВСКИЙ

В 1941 г. ему исполнилось 11 лет. Когда на Смоленщину пришли гитлеровцы, условия жизни для населения стали невыносимыми, Вася собрал своих сверстников и организовал отряд юных мстителей.

Однажды ребята, обнаружив в лесу склад боеприпасов, решили уничтожить его. Склад подожгли. Каратели узнали о ребятах и стали усиленно разыскивать их, но безрезультатно. Юные патриоты ушли к партизанам.

Смелый и выносливый Вася Малиновский стал разведчиком.
Вместе с опытными разведчиками он ходил по тылам врага. Однажды они обнаружили штаб врага.

Следующей ночью кавалерийский отряд партизан разгромил гарнизон противника, захватил пленных и штабные документы. Через сутки разведчик партизанской бригады имени В. И. Чапаева Вася Малиновский переправился через линию фронта. Ценные документы были вручены командующему Калининским фронтом генерал-полковнику И. С. Коневу.

Когда враг был изгнан со Смоленщины, партизанские отряды и бригады влились в ряды Красной Армии. После войны Вася Малиновский пошёл в военное училище. В 1963 г. майор Малиновский успешно закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. Он и теперь служит в рядах Вооружённых Сил. Судьба ребят, с которыми Малиновский был в партизанском отряде, пока неизвестна.

ВЕНИАМИН САВОЧКИН

Десятилетний партизанский разведчик Вениамин из города Витебска был неуловим. Ходил в разведку, одеваясь в старую одежду, выдавая себя за нищего.

Партизаны любили его, как сына, всячески оберегали от опасностей. Когда мальчик заболел, его с первым рейсом самолета отправили на Большую землю. После выздоровления предполагалось мальчика послать учиться в школу, но он не захотел оставаться в тылу и попросился в авиационную часть.

Вениамин стал сыном полка, помогал авиационным техникам готовить самолеты к вылету. Офицер Михаил Яковлевич Лихоманов усыновил мальчика. Ему пошили военную одежду, которой он очень гордился. Сохранилась фотография маленького воина.

Известно, что мать его живёт в городе Самбор Львовской области.

ЛЕНА СУРАВНЁВА

О партизанской разведчице Лене рассказывается в книге В. Лобанок «В боях за Родину», изданной в Минске в 1964 г. Девочка входила в состав группы разведчиков И. Н. Петрова.

Однажды Лене нужно было проникнуть в город Себеж для связи с подпольщиками. На пути её остановили гитлеровцы. Пытаясь уйти от них, Лена начала отстреливаться, убила несколько фашистов. Когда вырваться не удалось, девочка выстрелила в себя. Рана оказалась не смертельной. Фашисты пытали Лену, по она ничего не сказала.

В Витебском музее хранится письмо Лены к подруге Любе Новосельцевой: «Люба, через несколько минут я умру, но я не боюсь смерти. Буду до последней минуты бороться. Дорогая Люба, умру я, а ты отомсти за меня и за моих родных... Пусть знают враги, что девушки могут бороться и держаться до последней минуты...»

КОЛЯ МИРУЩЕНКО

О нём рассказал Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский в статье, опубликованной в журнале «Знание — сила»

Находчивость и отвагу проявили школьники Николай Мирущенко — житель села Чистополья — и его двоюродный брат Иван Мирущенко. Когда фашисты были в селе, школьники четыре раза ночью перерезали телефонный провод штаба части.

Ребята решили подорвать вражеский танк. 14 ноября 1941 г. они вышли за село и вскоре увидели двигавшуюся навстречу бронемашину со снарядами. Юные подпольщики заложили на дороге мины и спрятались в кювете. Коля метнул связку гранат, но машина осталась цела. Фашисты открыли пулемётный огонь. Ребята скрылись за бугром. Бронемашина тронулась вперёд, но наскочила па мины и взлетела в воздух.

Митя Соколов

В деревне Теремово Ленинградской области свирепствовали оккупанты. Многие жители тайно уходили в партизанские отряды. Ушёл из дома и Митя. Больше суток он бродил по лесу.

Была зима, трещали морозы. Мальчик не знал, где искать партизан. Наконец, в зарослях набрёл на след партизанских разведчиков. По этому следу Митя пришёл к партизанам.

В отряде он стал разведчиком. Сам раздобыл трофейное оружие. В ноябре 1942 г. группа юных партизан под командованием Мити Соколова вблизи станции Плюсса пустила под откос вражеский эшелон с техникой и солдатами. Во время выполнения этой операции Митя был контужен. Отправить его в госпиталь не удалось. Митя укрылся в деревне у своих родственников. Почти два месяца лечился юный партизан, потом снова возвратился в свой отряд.

Соколов и его боевые друзья уничтожили и взяли в плен более двухсот фашистов, пустили под откос четыре вражеских эшелона, сожгли 14 автомашин. Митя был дважды ранен, после выздоровления он снова брался за оружие. В 1943 г. Соколов стал заместителем командира партизанского полка по разведке. В то время ему было шестнадцать лет.

Важные сведения добыла разведка под командованием Дмитрия Соколова накануне прорыва блокады Ленинграда. Эти сведения передавались войскам.

4 апреля 1944 г. Дмитрию Соколову Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

ТОНЯ ВАСИЛЬЕВА

Вся семья фельдшера Акима Никоновича Васильева из села Хвато-Завод Семлевского района Смоленской области боролась против оккупантов. В пмещении медпункта Васильев организовал госпиталь и тайно от фашистов лечил раненых советских людей. В трудной и опасной работе ему помогали 17-летний сын Александр, 12-летняя дочь Тоня и жена Анастасия Ивановна. За четыре месяца через этот госпиталь прошло 500 раненых.

Тоня была связной между подпольщиками и партизанами. Однажды в селе Бабенки каратели схватили девочку и куда-то увезли ёе судьба неизвестна. Тоня была награждена медалью «За боевые заслуги», а Саша медалью «За отвагу».

Эти скупые сведения взяты из книги о партизанах Смоленщины.

Назад