16 февраля – 90 лет со дня рождения
СЕМЁНА СЕМЁНОВИЧА МИЛОСЕРДОВА
(1921 – 1988)

Было бы лучше, если бы слова любви, признательности, восхищения стихами говорились поэту при жизни. К сожалению, чаще всего мы произносим их «в память об ушедшем». Хотя нельзя утверждать, что Семён Милосердов был обделён вниманием читателей и критики. Нет, конечно. У него и почитателей было (и есть) немало. Его стихи не только не забыты, они постоянно звучат на вечерах в школах, в библиотеках, просто в кругу любителей поэзии. Это потому, что написаны они настоящим поэтом, а у настоящего поэта стихи всегда современны.

Семён Семёнович Милосердов родился в посёлке Семёновка Тамбовской губернии 16 февраля 1921 года. Потом семья переехала в Тамбов. Здесь будущий поэт окончил среднюю школу №5, поступил в Саратовский университет имени Н. Г. Чернышевского, но завершить учёбу не удалось: началась Великая Отечественная война. Много фронтовых дорог прошёл молодой боец. В бою под городом Севском, на Брянщине, он был тяжело ранен, находился на оккупированной территории. Не долечившись, Семён Милосердов уходит в партизанский отряд, который позже влился в действующую армию. На белорусской земле, под Гомелем, Семён Милосердов получил серьёзное ранение и в 23 года стал инвалидом. На фронтовых дорогах, в госпиталях, в минуты озарения он писал стихи, мечтал о литературной деятельности. Дерзнул после демобилизации поступить в Литературный институт имени А. М. Горького. Радости не было конца: осуществилась давняя мечта! Но в 1949 году его незаконно репрессировали, и пришлось ему изведать ещё и горечь сталинских лагерей. Всё это потом нашло отражение в стихах и поэмах Милосердова.

Тема войны – неотъемлемая часть творчества поэта. Во сне и наяву ему постоянно слышался «отзвук раскалённого набата»:

Стоны, грохот, пепел, дым и прах…

Я бегу… Мне слышится комбата

Голос, огрубевший на ветрах…

Проплывают выжженные лица,

И разверсты огненные рты…

Сколько ж будут сны такие длиться?

До моей последней, знать, черты.

Во всём хорошем, с чем сталкивался поэт в мирной жизни, он видел своеобразный памятник павшим:

Эти мосты и ангары,

Эти дворцы, телебашни,

Эти сады и бульвары –

Памятник павшим.

Не могла не найти отражения в творчестве поэта и лагерная тема. Его «запретка» продолжалась шесть лет, после чего Семён Милосердов был реабилитирован, вернулся в Тамбов, работал в районной газете. Стихи его постоянно появлялись во всех местных изданиях. Первый сборник стихотворений «Зори степные» увидел свет в Тамбове в 1960 году. В 1963-м его приняли в Союз писателей. Много сил и времени отдавал Семён Семёнович работе с молодыми литераторами. Он создал в Тамбове литературно-творческое объединение «Радуга», которым руководил до конца своих дней.

Любовь к малой родине, неотделимой от большой, он пронёс через всю жизнь и творчество. Поэт воспел во многих стихах и поэмах природу родного края, его людей, которых любил беззаветно, постоянно восхищался ими.

Главный мотив поэзии Семёна Милосердова, по его собственному признанию, - мотив «восхищения и света»; это поле утренней чистоты, которой наполнены стихотворные строки, несмотря на поистине трагическую судьбу, выпавшую на долю этого человека. И, тем не менее, поэт всегда находился «во власти стихии солнца и стиха».

Вот что особенно выделила литературовед, профессор филологии Л. Полякова в «Слове о друге», предваряющем сборник «Белые колокола» (1991): «Земля и корень. Это, пожалуй, одна из объёмных метафор поэзии Милосердова. Земля с постоянно звучащей симфонией жизни, земля, прислушивающаяся к скрипу колёс и жужжанию шмеля, к гудению трактора и к пению старинных народных песен. Земля в разноцветии красок и запахов… Природа и человек, природа и работа. Какая-то щемящая русская грусть, какое-то постоянное присутствие ощущения невосполнимости. Но эта печаль не разрушающая, не испепеляющая душу. Она очищает, идёт в корень, насыщает его живительной силой, накапливается в народе, передаётся от поколения к поколению…».

Поэт Милосердов и названия своим книгам давал не модно-абстрактные, а такие, которые свидетельствовали о его любви к России, к людям, к родному Черноземью: «Ржаные венки», «От солнца до ромашки», «Земной простор», «Хлебный ветер», «Присягаю берёзам» и другие. Читаешь и с первых же строк узнаёшь родной Тамбовский край, его людей:

И свет во все концы,

И хлеб во все концы…

И я иду по рубчатому следу,

Весёлые шофёры-удальцы

- Садись! – кричат. – Куда?

- Навстречу лету.

Навстречу знакомому, много раз виденному, но ставшему ещё прекраснее, идёт читатель, ведомый простыми, но мудрыми словами поэта.

Тема Родины, тема человека-труженика звучит в каждом сборнике Семёна Милосердова. Отчётливо слышится «степей разноголосье», видится луна, которая, «как вызревшая дыня, спит в ржаной соломе на боку». Поэт передаёт запахи и звуки, помогает увидеть красоту и богатство страны и в то же время не позволяет забывать, что «знала Россия и горечь полыни».

О чём бы ни писал поэт – о весне или лете, об уборке урожая или рощах Притамбовья, о зимовщиках или переселенцах, - везде чувствуется «земное притяженье»: не созерцание людского труда, а участие в нём, не взгляд со стороны, а глубокий интерес ко всему, чем живёт человек. Поэту дороги «косцов запотевшие лица», «облака над головой», потому что «всё это вместе – частица России моей луговой…».

И на войне поэт защищал прежде всего эту бескрайнюю красоту родной земли. Сколько душевной боли автора вобрали в себя строки стихотворения «Зёрна»:

Я помню: был смертельным грузом

Взрыт косогор; как близ реки,

Дымясь, на поле кукурузном

Светились зёрен угольки.

Бой отгремел. Пожар потушен.

И мы ушли за косогор…

А эти зёрна жгли нам души

И обжигают до сих пор.

Стихи Семёна Милосердова проникнуты ощущением неразрывной связи человека с землёй, на которой он трудится. И оттого, что сам поэт близок к этой земле, что он свой в любом селе, в любой деревне, стихи читаются легко. Они даже не читаются, а льются, как золотое зерно на большом току. И так просторно и светло становится на душе, словно ты сам приобщаешься к добрым делам, которые творит человек. Простота и образность – вот что свойственно поэзии Милосердова. У него не найдёшь таких «сверхоригинальных» рифм и выражений, когда, прочитав написанное, долго думаешь: а что же всё это означает? И уж, конечно, нет той избитости, какая даёт пищу для многих пародий. Кажется, поэт вовсе и не подбирает рифму, не придумывает образные выражения - они сами приходит в стихи, делая их запоминающимися, а главное – заставляющими по-новому, глазами поэта, посмотреть вокруг себя и увидеть, что «березняка светящаяся кромка дыханьем сентября обожжена», услышать, как звучит осенняя тишина, и в этой прозрачности, в этой лёгкости уловить «черты моцартианства, гармонии сияющей красу».

Присягнув когда-то берёзам, Семён Милосердов присягнул всему, что связано с Родиной. Он верен присяге, своей теме – верен труду и труженику. У автора - «ненасытные очи: / Всё им мало земной красы – / Света августа звёздной ночи, / Луга, мокрого от росы»; у него - «ненасытные руки: / Не устали сеять и жать, / Опоясывать лесом яруги, / Срубы ставить, рычаг держать».

Во вступительной статье к сборнику «Люби меня, люби» (1991) его составитель – вдова поэта Любовь Горина – писала: «…читатель прежде всего знал Семёна Семёновича как поэта хлебного поля, воспевающего людей “особой пробы, которых называют “хлеборобы”, на чьих плечах и держится земля”. Эту тему поэт считал главной для себя… Назначение своей музы он видел в том, чтобы “тихой песней земной” поднять до звёзд “русый колос ржаной”, подчеркнуть предопределяющее значение крестьянского труда для Отечества, его судьбоносность.

В неотделимости от земли собственных закатов и рассветов, в признании “пахотной России” черпал С. Милосердов силы для своего творчества…

Однако “власть земли” была не единственной темой поэзии С. Милосердова. Его архив богат и разнообразен. Это философские стихи, стихи на исторические темы, размышления о судьбе России, русском национальном характере, особенно ярко проявляющемся в драматические моменты истории страны, - от татарского ига до сталинизма, поэтические портреты любимых деятелей литературы и искусства от А. Пушкина до П. Антокольского, пародии, эпиграммы, подражания маститым и малоизвестным широкому читателю собратьям по перу. И среди всего названного – строки любви…».

Да, стихов Милосердова о любви читатели знали меньше, чем о земле, о природе, о хлебе. И вот –

Да пребудешь ты, любовь, со мною, -

То, чем жив вовеки человек,

То, что подымает над землёю

В ядерный безумный этот век!

Конечно, и в любовной лирике Семёна Милосердова присутствуют цветы и деревья, белые метели, черёмуха и сирень – вся наша удивительная природа. Да и как без неё? Без неё – это уже не любовь:

Опять сквозь белые метели

По январю, по февралю –

Лишь только б лыжи звонко пели –

Приеду. Выдохну: «Люблю…».

И ещё одно удивительное свойство поэзии Милосердова: в его стихах постоянно присутствует образ малой родины. Поэт, обращаясь к любимой, убеждён, что «на широких улицах Тамбова всё равно вдвоём не разойтись».

Стихотворения «Татарский вал», «Герб Тамбова», «Цна», «Весна в Тамбове» и многие другие создают картину русского края с богатой историей:

Грозою отшумели годы,

Перепахал былое труд.

Дома, как солнечные соты,

На наших улицах растут.

Взгляни: стал город выше ростом.

Как песни, наши дни светлы.

Тамбовцам свойственно упорство

И трудолюбие пчелы.

Поэт находит особые слова и образы, чтобы описать красоту тамбовских улиц, речку Цну, которую он любит во всякое время года: когда она

Малиновая на закате,

Купающая облака,

Когда в них врезается катер,

Подставив брызгам бока.

Люблю тебя на рассвете

Прозрачной порой октября,

Твой свежий прибрежный ветер,

Сосняк, пионерлагеря…

Сам жизнелюб и великий труженик, Семён Милосердов любил людей жизнерадостных, добрых, работящих. И в его произведениях – на виду вся жизнь человеческая: иногда суровые, но светлые лица Авдотьи, Ульяны, бабы Гаршихи и, конечно же, Алёнушки, чью нежность и красоту можно сравнить разве с весенним рассветом, навстречу которому, переполненный любовью, идёт он, её Иванушка.

Природа Тамбовского края с берёзами, ржаными колосками, бескрайними ромашковыми полями постоянно присутствует в стихах поэта. Он живёт в ней, разговаривает с цветами и деревьями, как с живыми существами, ощущая «непостижимое слиянье сердцебиенья с тишиной»:

Иду в лицо моим цветам взглянуть.

Они меня встречают, как знакомца.

Вот одуванчик освещает путь,

Как луговое маленькое солнце.

Поэт мог часами бродить по лесу, вдыхая живительный аромат, наполняющий сердце нежностью, а голову – новыми поэтическими образами. И берёзы, как будто оберегая его вдохновение, шептали кому-то невидимому, предупреждая: «Тише, тише, не хрустите веткой, не мешайте думать…».

Из множества поэтических сборников Семёна Милосердова в Москве вышел только один – «Хлебный ветер» (1981). Остальные – в Воронеже и в Тамбове. Да он и не стремился в столичные издательства. Во-первых, знал, что поэту, живущему в провинции, непросто издать книгу в столице; во-вторых (и это было главным в данной проблеме) - он был необыкновенно скромным: и когда не имел ни одного сборника, и когда их было уже достаточно много. Он не кичился членством в Союзе писателей, хотя, безусловно, гордился этим. Но не меньше, а может, и больше, гордился тем, что был членом Союза журналистов. Работе в газете поэт отдал много лет жизни. И первые его стихи были напечатаны именно в газете.

Не раз слышал Семён Милосердов советы отправляться в Москву, «пробивать» сборники. В таких случаях неизменная ироническая улыбка освещала его лицо. С горчинкой, правда, улыбка. Обычно он молча отмахивался, а как-то взял да и написал стихотворение «Пребываю в тени». В нём он не только ответил на все советы о поездках в столицу, но и ещё раз подчеркнул предназначение поэта, которое не зависит от места жительства:

Мне внушают: поезжай в столицу!

Пробивай! Резину не тяни!

Мол, в Тамбове к славе не пробиться,

Так и будешь пребывать в тени.

Ну, а я люблю теней сплетенье,

В жаркий полдень задремавший плёс.

Тени, как пятнистые олени,

На траве – от золотых берёз…

Птичья бескорыстная эстрада

Мне была с младенчества сродни.

Разве просит соловей награду,

Тоже пребывающий в тени?

Может быть, не всем мой голос слышен,

Но без усилителя пою.

С каждым годом пребываю ближе

К людям и цветам в родном краю.

После кончины Семёна Милосердова – 4 декабря 1988 года - вышли четыре сборника стихов и поэм, составленные вдовой поэта. Она же подготовила его стихи для публикации в журналах «Наш современник», «Подъём». Её воспоминания о Семёне Семёновиче полны светлой памяти и великой любви к поэту и человеку. Ибо, как говорила Марина Цветаева, «любовь – это действие». А Любовь Михайловна Горина действовала так, как, наверное, ни одна комиссия по литературному наследию. Результат? Сборники «Белые колокола» (1991), «Люби меня, люби» (1991), «России чистая душа» (1993), «Нюансы» (Эпиграммы, пародии, подражания; 2001).

Именно в книге «России чистая душа» раскрылась ещё одна грань его творчества: с огромной внутренней силой, но без надрыва зазвучала тема крестного пути, по которому пришлось пройти Семёну Милосердову, - лагерная тема:

Отобрали волю,

Посадили в клетку,

Лагерною зоной

Обернулся мир…

…………………………..

Как же так случилось?

На Тверском бульваре

Я, литинститута

Молодой студент,

Плакал от восторга,

Презирал Бухарина,

А теперь – враждебный

Сам вот элемент.

Пять стихотворений из цикла «Запретка» - «Эй вы, сталинские соколы…», «Вот ещё один ледоход», «Голоса», «Песня», «Повезло» - вошли в книгу «Поэзия узников ГУЛАГа», выпущенную в 2005 году в Москве в издательстве «Материк» при поддержке Международного фонда «Демократия» в серии «Россия. ХХ век». Содержание их – отражение той обстановки, в которой находились лагерники. Это крик невинной души, насильно втянутой в воронку страшных лет массовых репрессий. Но в стихах была и надежда:

Вот закончится этот год,

Вот ещё один ледоход,

Потерпи, браток, подожди:

Разберутся во всём вожди…

Вожди «разбирались» слишком долго: сколько жизней пропало, сколько загублено талантов! Но, слава Богу, есть память сердца, есть подвижники, воздавшие (в частности, этим изданием) должное мученикам ГУЛАГа.

Но, «споткнувшись о камень беды», как определил С. Милосердов перипетии своей судьбы, он не потерял равновесия, человеческого достоинства:

Душа оттаяла, запела,

Блеснула и моя звезда…

А белый свет – он, точно, белый,

Хоть был и чёрным иногда.

Много чёрного было в жизни Семёна Милосердова. Он перенёс голод и холод, войну и колючую проволоку. Но ни окопы, ни окрики часовых, ни грубость и мерзость бараков не ожесточили его, не вытравили в нём нежную душу лирика. Она светится в каждой его строке, полная любви и желания взаимности. Родниковая свежесть стихов пробуждает благородные чувства, желание стать выше, лучше, значительнее, любить и быть любимым:

Всё ж на грани смерти и запрета,

Проверяя душу на разрыв,

Полный восхищения и света,

Я пронёс о Родине мотив.

«Мотив о Родине» стал основным и в книге Семёна Милосердова «Халцедон», вышедшей в Тамбове в 2007 году в серии «Литературные родники Тамбовского края»…

Волшебством веет от лирики поэта, его стихи завораживают, и неохотно выходишь из этого мира – берёзового, грачиного, листопадного, пронизанного светом нежной, ранимой, вечно влюблённой души. Он порой и сам удивлялся, откуда появлялось такое, – вроде бы ничего волшебного, а душа трепещет:

Ты говоришь: бессонница…

Всё бросить и забыть…

Но разве можно солнце

В самих себе гасить?

Могут ли такие стихи оставить человека равнодушным? Конечно, нет. Оттого и будут они жить вечно, как и их автор – поэт Семён Милосердов.

Сочинения:

Милосердов С. С. Люби меня, люби: лирика. – Тамбов, 1991.

Милосердов С. С. России чистая душа: избранная лирика. – Тамбов, 1993.

Милосердов С. С. Нюансы: эпиграммы, пародии, подражания. - Тамбов, 2001.

Милосердов С. С. Халцедон: стихи (серия «Литературные родники Тамбовского края»). – Тамбов, 2007.

Литература:

Тамбовские даты-1991: рекомендательный библиографический указатель. – Тамбов, 1990. – С. 9 – 10.

Горина Л. М. «Звёзды, вечность и миг моего бытия…». Вступительная статья к сборнику: Милосердов С. С. России чистая душа. – Тамбов, 1993. – С. 5 – 16.

Овсянников И. И. Поэт русской послевоенной голгофы. В кн.: Овсянников И. И. Судьба и память. – Тамбов, 2009. – С. 85 – 95.